КНИГОИЗДАТЕЛЬСТВО И КНИЖНАЯ ТОРГОВЛЯ

Влияние печати на политическую, социальную и культурную жизнь общества, явно незначительное в XV в., заметно усилилось в XVI-XVII вв. − в эпоху Реформации и первых буржуазных революций. Бурные религиозные битвы, в которых печатное слово сыграло немалую роль, подорвали господство католической церкви, что, в свою очередь, создало благоприятные условия для дальнейшего развития печати − расширения тематики изданий, формирования литературных языков и совершенствования внешней формы книги. Поэтому некоторые книговеды предлагали считать концом периода инкунабул не 1500 г., а 1520, т.е. начало Реформации (32,59).

Никогда прежде в истории человечества печатное слово не получало такого распространения, как в эпоху Реформации и Крестьянской войны в Германии. Некоторые историки определяют эти годы как эпоху печатного листка-прокламации, первой в мире печатной кампании (562,200). В типографской продукции, на книжном рынке доминировала публицистика, формируя общественное мнение. Впервые действительно полно начали использоваться возможности печати. В 1518 г. острополемическое письмо Лютера против апологета папизма И.Экка, вышедшее тиражом 1400 экземпляров, разошлось на Франкфуртской книжной ярмарке за два дня (539,221). А обращение М.Лютера «К дворянству немецкой нации», выпущенное в 1520 г. в Виттенберге типографией Мельхиора Лоттера тиражом 5000 экземпляров, было распродано за пять дней. По всей вероятности, это был наибольший из когда-либо виданных до той поры тиражей одного издания. И тем не менее через неделю понадобилось второе издание, которое за несколько дней распространилось по всей Германии.

Исключительной популярностью пользовались сочинения гуманиста Ульриха фон Гуттена, призывавшего освободить разум от оков церковной схоластики и религиозных предрассудков. Городской плебс и крестьяне с увлечением читали пламенные воззвания своего вождя Томаса Мюнцера, его призывы встать на борьбу против князей, рыцарей и богачей, а также против католической церкви - этого «гнусного содома, благословляющего разбойников-князей и кровопийц-рыцарей».

В 1525 г. восставшие крестьяне распространили знаменитую прокламацию «Двенадцать статей». В ней содержались жалобы на гнёт церкви и светской власти, народ выдвигал свои требования. За несколько недель прокламация облетела всю Германию и выдержала, невзирая на все запреты, по меньшей мере 25 изданий (177,167). Такое невиданное распространение печатного слова стало возможным благодаря тому, что впервые в истории оно было обращено к массам на понятном им языке и затронуло самые насущные для них вопросы.

Однако не только «малая литература» − листовки, прокламации, памфлеты и т.п. заполнили книжный рынок. Солидные фолианты, если их содержание отвечало духовным потребностям времени, тоже получили массовое распространение и печатались необычно большими тиражами. В сентябре 1522 г. увидел свет переведённый Лютером на немецкий язык Новый завет; отпечатал его Мельхиор Лоттер в Виттенберге, а гравюрами украсил знаменитый художник Лукас Кранах. Хотя тираж этой довольно дорогой книги составлял 5000 экземпляров, в декабре того же года пришлось организовать новое издание. С 1522 по 1534 г. Лютеров перевод Нового завета выдержал 85 изданий (562,203). Виттенбергский типограф Ханс Люффт в 1534 г. выпустил 1500 экземпляров осуществлённого Лютером полного перевода Библии (574,144), а в последующие 20 лет отпечатал и распродал 100 000 экземпляров этого крупноформатного и еще более дорогостоящего издания (419, 83). Всего же при жизни Лютера его перевод Библии целиком или по частям выходил в свет 430 раз!

Императорские и папские эдикты и буллы, направленные против Лютера, Мюнцера, Кальвина, Цвингли и других идеологов Реформации, оказались напрасными. Труды Лютера и других выдающихся деятелей Реформации, особенно же лютеров перевод Библии, пользовались невероятной популярностью, так как наиболее полно отвечали тогда чаяниям широчайших слоёв общества. Ни ужесточение цензуры, ни костры аутодафе не могли остановить победного шествия боевого печатного слова.

Динамику роста книжной продукции можно чётко проследить по таким данным: если до 1500 г. в различных странах мира были выпущены книги приблизительно 35-45 тысяч названий, то в XVI в. - более 242 тысяч, а в XVII в. − 972 300. Интересны и показатели роста количества изданий по годам:

1468 г.	опубликовано	666	книг
1500 г.	,,	946	,,
1536 г.	,,	1486	,,
1568 г.	,,	3745	,,
1600 г.	,,	6078	,,
1650 г.	,,	9723	,,
1700 г.	,,	13368	,,

С момента изобретения книгопечатания до 1700 г. издано 1 миллион 245 тысяч наименований книг (449), а тиражи в среднем возросли с 300-350 экземпляров в XV в. до 1000-1200 − в XVII в.

В XVI-XVII вв. чрезвычайно расширился ареал распространения книг в мире. Книгопечатание прочно утвердилось почти во всей Европе, а купцы, миссионеры, просто искатели приключений разнесли его и по далёким заморским краям.

В 1503 г. была основана первая типография на европейской периферии − в Константинополе. Два года спустя Я.Халлер основал в Кракове первую на польской территории постоянную типографию. До тех пор там спорадически действовало несколько типографий, существование которых оказалось мимолётным (например, К.Штраубе в 1473-1477гг. и Ш.Феоля в 1491 г.). В 1513 г. вышла первая книга на польском языке. За пять лет до этого первая типография была основана в Эдинбурге (Шотландия). В 1508 г. в Тырговиште была организована первая типография на территории Румынии, выпускавшая славянские книги, набранные кириллицей. В 1512 г. в Венеции отпечатана первая датированная книга на армянском языке, в 1513 г. в Риме − на эфиопском. В 1514 г. в итальянском городе Фано по инициативе папы в целях пропаганды католицизма среди сарацин была оборудована типография для выпуска книг на арабском языке. В 1516 г. в Фесе (Марокко) появилась первая типография на африканском континенте. В 1517-1519 гг. в Чехии, в Праге, Франциск Скорина издал первую книгу на старобелорусском языке - «Библия руска», а в 1522 г. учредил первую типографию на территории Великого княжества Литовского. Годом позже И.Вейнрейх приступил к книгопечатанию в Кенигсберге. А ещё через год в Виттенберге увидела свет первая книга на новогреческом языке − перевод «Илиады», а также первые книги на латышском и эстонском языках − переводы «Лютеранской мессы». В 1527 г. в Кракове вышел первый печатный текст на венгерском языке - грамматика. В 1530 г. основана типография в Ирландии, а девять лет спустя печатать книги начали и на американском континенте − в Мехико.

Продолжим хронику: 1542 г. Стокгольм − первая книга на финском языке. 1543 г. − перевод Библии на хорватский язык. 1544 г. город Сибиу − первое печатное издание на румынском языке. 1545 г. Кенигсберг − первая книга на прусском языке и там же в 1547 г. − на литовском: «Катехизис» М. Мажвидаса. 1546 г. Лондон - начато издание книг для автохтонного населения Уэльса. Приблизительно в 1552 г. приступила к работе первая анонимная типография в Москве. В 1561 г. португальцы основали первую типографию в Индии, в городе Гоа. 1571 г. − первая книга на ирландском языке. 1574 г. Баутцен -на лужицком языке. 1575 г. Любляна - первая типография на землях, заселённых словенцами. В том же году русский первопечатник Иван Фёдоров основал во Львове первую на Украине типографию. В 1579 г. в Японии итальянские миссионеры организовали первую типографию европейского типа, а в Лиме (Перу) вышла в свет первая печатная книга в Южной Америке. В 1588 г. основана типография в Риге. В 1590 г. иезуиты устроили в Китае первую печатню европейского типа, в 1602 г. доминиканцы открыли такую же типографию на Филиппинских островах. В 1624 г. в Лисабоне отпечатана первая книга на одном из африканских языков - диалекте кюксиконго. В 1625 г. в Батавии (прежнее название Джакарты) голландцы основали первую типографию в Индонезии. В 1629 г. в Риме выпущена первая печатная книга на грузинском языке. В 1631 г. возникла типография в Дерпте (ныне Тарту), а четыре года спустя − в Таллине. Около 1640 г. в городе Або (ныне Турку) была учреждена первая печатня в Финляндии, в 1643 г. в Христиании (ныне Осло) − первая в Норвегии. В 1663 г. миссионером Дж. Эллиотом впервые выпущена книга на одном из языков американских индейцев. Наконец, в 1660 г. основана первая типография в Гватемале, в 1700 г. − в Аргентине (343,26-186).

До 1500 г. примерно 77% всех книг издавалось на латыни. Лишь в Англии и Испании в начале XVI в. на местных языках выходило книг больше, чем на латыни. Через полвека положение изменилось. В 1541-1550 гг. из 86 выпущенных в Испании книг лишь 14 были на латыни, остальные − на испанском. В 1601 г. книги на французском языке составляли уже 55% всех книг, изданных в Париже (404,480). Но в некоторых странах, например в Италии и Германии, латынь преобладала в печатной продукции до середины XVI в., и только Реформация нанесла сильнейший удар по господству латыни. Впрочем, в Германии научная литература издавалась на латыни до середины XVII в.

Значительно изменилась тематика печатных изданий. К концу XVI в. лишь 55% из них были светского содержания, а в XVII в. такие книги составляли в общей книжной продукции не менее 67%, хотя острая религиозная борьба и вызвала сильный наплыв полемической богословской литературы.

В XV в. было издано около 3000 книг научного содержания (472). Из них приблизительно 850 посвящены медицине, 400 − ботанике и зоологии, 300 − арифметике, алхимии и агрономии, 200 − астрономии и астрологии, 100 − геометрии и физике и т.д. Больше всего такой литературы публиковалось на родине Возрождения − в Италии 1445 изданий, затем шла Германия − 1003, Франция − 387, Англия − всего 23 (181,240).

К сожалению, более подробных сведений о тематической структуре литературы XVI-XVII вв. нет. Помочь при выяснении этой структуры может до некоторой степени появление первых отраслевых библиографий. Уже сам факт их составления и публикации показывает, как вырос интерес к научной литературе и её выпуску. Если в XV в. издавались в основном книги античных и средневековых учёных, то в XVI-XVII вв. появилось гораздо больше оригинальных научных трудов. Историк науки Дж.Бернал называет XVI-XVII вв. эпохой научной революции, ведь именно тогда в науке наступил коренной перелом. Складывались новые методы изучения явлений природы, были сделаны выдающиеся открытия, послужившие фундаментом дальнейшего развития естествознания. И учёные, и передовые типографы стали рассматривать свою деятельность как важную форму борьбы с обскурантизмом и реакцией.

Все важнейшие научные открытия были описаны в книгах. В 1543 г. в Нюрнберге вышел в свет гениальный труд Николая Коперника «Об обращении небесных тел». Немецкий астроном Йоханн Кеплер выпускал одну книгу за другой, излагая в них законы небесной механики. В 1632 г. был опубликован труд великого Галилео Галилея «Диалог о великих системах», посвященный обоснованию и дальнейшему развитию системы Коперника. Несколько ранее, в конце XVI в., Джордано Бруно изложил в своих книгах «О причине, начале и едином» (1584) и «О бесконечности, вселенной и мирах» (1585) идею бесконечности природы и множественности обитаемых миров.

Далеко вперёд шагнула математика. Вехи на этом пути отмечены трактатом Джероламо Кардано «Великое искусство, или Первая книга о правилах алгебры» (1560) и исследованием Готфрида Вильгельма Лейбница об основах дифференциального исчисления (1684). Обобщающим трудом явилась замечательная книга Исаака Ньютона «Математические начала натуральной философии» (1695).

Крупным событием стал в 1556 г. трактат немецкого учёного Георга Агриколы «De re metallica» («О металлах»).

После географических открытий Колумба и Васко да Гамы карта Птолемея оказалась безнадежно устаревшей. За ее исправление взялись выдающиеся картографы XVI-XVII вв. Г.Меркатор, А.Ортелий и В.Блау. В 1543 г. вниманию публики была предложена книга основоположника современной анатомии Андреаса Везалия «О строении человеческого тела». Испанец Мигель Сервет в 1553 г., а за ним англичанин У.Гарвей (1628) ознакомили научный мир с созданной ими стройной теорией кровообращения.

Успехи науки наталкивали на поиск новой философской системы. Англичанин Фрэнсис Бэкон в своих сочинениях утверждал материалистические традиции миропонимания. В том же духе была написана и знаменитая книга Томаса Хоббса «Левиафан» (1651). Могучее развитие материалистические тенденции получили в философских произведениях Рене Декарта и Бенедикта (Баруха) Спинозы.

XVI-XVII вв. оставили нам в наследство бессмертные творения Уильяма Шекспира, Мигеля Сервантеса, Франсуа Рабле, Торквато Тассо, Джона Мильтона, Лопе де Вега и Педро Кальдерона. В эти века печатная продукция стала гораздо разнообразнее по жанрам, чем в XV в. Политические прокламации и памфлеты, папские буллы, распоряжения властей, плакаты и афиши, календари и научные журналы, справочники по сельскому хозяйству и отраслям промышленности, карты и географические атласы, энциклопедии и библиографические указатели, журналы мод, поваренные книги, партитуры опер и книги предсказаний, шахматные учебники и т.д. − все это делало грамотного человека XVI-XVII вв. гораздо более информированным, чем были его предшественники.

Идеологическая борьба, разгоревшаяся вокруг идей гуманизма и Реформации, во многом способствовала развитию университетского образования. В XVI-XVII вв. в Европе открылось более 30 университетов и оживилась деятельность старых, пользовавшихся давней славой. В Англии старинные, но пришедшие к тому времени в упадок Оксфордский и Кембриджский университеты широко распахнули свои двери перед учёными-гуманистами, принёсшими с собой новые научные идеи. В Швеции коренным образом был реформирован старинный Упсальский университет, а в 1665 г. открыт ещё один университет - в Лунде.

На Тридентском вселенском соборе иерархи католической церкви обсуждали, как помешать протестантским по духу университетам завлекать «в свои сети» молодёжь католических стран. Решено было основать ряд католических университетов. С той же целью папа Павел III утвердил в 1540 г. устав ордена иезуитов, которому вменялось в обязанность служить как бы интеллектуальным мечом в бескомпромиссной борьбе католицизма с Реформацией. В 1546 г. иезуиты открыли свой университет в Испании − на родине основателя ордена Игнатия Лойолы, а затем несколько университетов во Франции, где кровопролитные войны с гугенотами пагубным образом сказались и на состоянии высшей школы. Во второй половине XVI в. сеть иезуитских университетов покрыла всю Европу до самых восточных ее пределов. В частности, в 1570 г. в Вильнюсе была основана иезуитская коллегия, реорганизованная 9 лет спустя в университет. В старинном Пражском университете, недавнем ещё очаге гуситских идей, с XVII в. также воцарились иезуиты.

В середине XVI в. была основана первая высшая школа европейского типа за пределами Европы − в Лиме. Вначале она действовала как духовная академия, но вскоре была преобразована в университет. В 1553 г. университет был открыт в Мехико, затем в 1572 г. в Боготе (Колумбия). В Северной Америке первым очагом науки и высшего образования явился созданный пуританами в 1636 г. Гарвардский колледж.

Однако в большинстве случаев тогдашние университеты и коллегии со временем превращались в цитадели консерватизма, всевозможных догматических ограничений, налагаемых на свободное научное исследование. Вот почему большинство гениальных открытий, которыми славны XVI и XVII вв., были сделаны вне университетских стен.

И все же в истории культуры, и в частности книги, высшая школа сыграла, несомненно, положительную роль, воспитав сотни тысяч внимательных читателей с разнообразными духовными запросами, и зачастую университеты становились крупными издательскими центрами, ибо остро нуждались в учебной и иной литературе.

Превращение ремесленной мастерской в ранне-капиталистическую мануфактуру, использовавшую наёмную рабочую силу, и связанное с этим углубление разделения и специализации труда создали основу для невиданного роста книжной продукции в XVI-XVII вв.

Образцом крупной книгоиздательской мануфактуры можно назвать предприятие А.Кобергера, о котором мы уже упоминали. К началу XVI в. он стал виднейшим книготорговцем и издателем, а его предприятие в Нюрнберге сильно разрослось (562, 122). Обладая немалыми средствами, Кобергер сумел поставить дело так, что его предприятие поглотило сотни мелких, прежде самостоятельных мастерских, а потому смогло обеспечить себя большим количеством резчиков, словолитчиков, художников, гравёров, наборщиков, печатников, торговых агентов, и на протяжении 40 лет эта мануфактура оказывала значительное влияние на конъюнктуру книготорговли не только в Германии, но и во всей Европе. Конечно, столь крупных предприятий в XVI-XVII вв. было немного, преобладали мелкие или средние мастерские, часто семейные, ибо не хватало средств для найма мастеров. Как правило, их продукцию составляли дешёвые молитвенники, отпечатанные на плохой бумаге, примитивно оформленные азбуки и т.п. Иногда эти же мастерские выполняли заказы более крупных типографий и книготорговцев. Небольшие печатни позволили людям со средним достатком обзавестись дешёвыми книгами, приобщиться к чтению. Мелкие мастерские, как правило, были недолговечны. Владельцы их попадали в зависимость от книготорговцев, их заказов, часто вынуждены были пользоваться кредитом, чтобы приобрести бумагу, шрифты, краски и т.п. Нередко дело кончалось долговой кабалой и банкротством (381,167).

Большей стабильностью отличались типографии среднего уровня, где бывало занято 8-10 рабочих. Типография того времени знала уже немало специальностей: печатник, пуансонист, словолитчик, наборщик, метранпаж, корректор, заготовщик красок (510,192). Но столь дробное разделение труда возможно было осуществить лишь на крупном предприятии. В типографии среднего размера обычно создавались два цеха - наборный с двумя-тремя наборными кассами и печатный с одним-двумя прессами. В наборном цехе набирали и верстали текст, а также сверяли корректуру по оттискам. В печатном цехе печатали и брошюровали. Владелец руководил всей работой, снабжая мастеров материалами, реализуя продукцию, но сам за станком не работал. Некоторые издания он выпускал по собственной инициативе, а не по заказу.

Крупными для того времени можно считать типографии, в которых было по 15-20 наемных рабочих и несколько печатных станков. Таких мануфактур было мало, но их доля в производстве книжной продукции весьма велика. Выпущенные ими книги более тщательно отредактированы и более добротно оформлены (191,167).

Нередко подлинным хозяином типографии становился купец − обладатель значительного капитала, без которого нечего было и думать о хорошем техническом оснащении производства, тем более, что типография далеко не сразу начинала приносить доход, а выпуск почти любой книги был связан с некоторым финансовым риском. Поэтому печатник или издатель, если сам не входил в круг очень состоятельных горожан, вынужден был. чтобы заложить прочную финансовую базу, вступать в сделку с тем, кто мог ссудить ему необходимый первоначальный капитал. Большинство издателей XVI-XVII вв. начинали не с организации типографии, а с создания книжной лавки и переплётной мастерской, которые приносили большие доходы и таким образом давали оборотные средства для расширения предприятия.

При анализе организационной структуры полиграфической промышленности и книготорговли XVI-XVII вв. бросаются в глаза значительные различия в производственных функциях, выполняемых отдельными предприятиями. Действовали крупные «комбинаторы», объединявшие все процессы по выпуску и реализации книги (Кобергер, Эльзевиры) и имевшие не только типографию, но и словолитню, гравировальную и переплётную мастерские, торговую лавку. Но в XVI в. словолитное производство, а за ним и переплётное начали отделяться от типографского. Размежевание печатников и книготорговцев продолжалось (191,169-170).

Книгоиздатель стал самостоятельной фигурой. Ведь отпечатать книгу − это лишь часть работы. Не менее важно подготовить рукопись к печати, что требует особой квалификации и образования, которыми редко обладали сами печатники. Они обращались к услугам учёных. Например, знаменитый базельский типограф Йоханн Фробен пользовался, как уже говорилось, услугами великого Эразма Роттердамского (562,186). Но издатель ещё должен подобрать такое произведение, выпуск которого был бы рентабельным, заполучить рукопись и право на её публикацию. Иными словами, он должен был заключить с автором или переводчиком договор, найти редактора и художника для оформления издания, условиться с типографом о выпуске книги и с книготорговцем − о её реализации. Для всего этого нужен немалый капитал, умение разбираться в конъюнктуре книжного рынка, видеть основные тенденции в интеллектуальной жизни эпохи, поддерживать постоянные контакты с учёными и писателями, занимать определённую позицию в политической, социальной и религиозной борьбе (325,206). С начала XVI в. в выходных данных на титульном листе все чаще наравне с фирменным сигнетом и фамилией типографа помещали издательскую марку с фамилией издателя, по инициативе и на средства которого выпущена книга. Из соображений рекламы издатель требовал, чтобы его марка была воспроизведена на титульном листе, а сигнет печатника − в конце книги.

Отношения между издателем-коммерсантом и типографом могли складываться по-разному. Самая примитивная форма: издатель-коммерсант раздавал заказы нескольким мастерам, обеспечивал их бумагой, шрифтами и прочим. В результате мелкие печатники попадали в полную зависимость от него. Иначе выглядели отношения между издателем и владельцем крупной книгопечатной мануфактуры. Уже в договоре типограф упоминался как независимый предприниматель (193,127). Издатель не мог диктовать ему условий и норм выработки, как поступал в отношении мелкого ремесленника. Владелец мануфактуры выпускал книгу по своему усмотрению и на свои средства. Издатель вкладывал в общее предприятие некоторую сумму и брал на себя определённые функции: например, приобретал рукопись и готовил её к печати, обеспечивал типографию бумагой и сбывал продукцию. Печатник же гарантировал организацию производства, техническое оснащение типографии, включая шрифты, рассчитывался с рабочими. Нередко издатели объединялись, если предстояло предпринять какое-либо крупное издание. Значительно реже создавались большие и относительно постоянные компании издателей-коммерсантов, наподобие нынешних акционерных обществ.

Твёрдых цен на книги не было. Лишь изредка они указывались в ярмарочных каталогах или печатных объявлениях отдельных издательств. Обычно издатель-коммерсант устанавливал цену на книгу сам, и эта цена колебалась в зависимости от конъюнктуры. Судя по отчётным документам первой половины XVI в., книготорговец мог выручить до 50% от стоимости книги (193,133). Хотя расходы он нёс немалые (аренда помещения, наём торговых агентов, упаковка и перевозка книг), прибыль все же в конечном итоге оказывалась довольно большой.

Крупные коммерсанты-издатели в своих руках сосредоточили внешнюю торговлю книгами. Они же выступили инициаторами первых книжных аукционов, где распродавались целые библиотеки. Например, известный лейденский издатель Лодевейк Эльзевир скупал частные книжные собрания и продавал их на аукционе. Первый в истории такой аукцион проходил в 1604 г. во Франкфурте-на-Майне.

Средний книготорговец располагал обычно лавкой, где держал от пятисот до полутора тысяч книг, которые либо покупал, либо получал на комиссию от купца-оптовика, либо же непосредственно от издателя или печатника. У него могли быть один-два филиала лавки.

Было много мелких стационарных книжных лавок − на сто-двести книг. Торговать дорогими книгами такой купец не решался и делал ставку на дешёвые издания для простонародья. Зачастую он торговал и вразнос, как коробейник, не гнушаясь заодно приторговывать галантереей. Продавали книги и переплётчики.

В XVI и даже в XVII в. немалую роль в распространении книг играли книгоноши-офени. Перебираясь с места на место, они предлагали свой товар, полученный на определённых условиях от издателя, книготорговца-оптовика или печатника. Однако стационарные книжные лавки быстро вытесняли бродячих торговцев.

Уже в конце XV в., когда книгоиздательство и книготорговля достигли высокого уровня развития, родилась потребность в своеобразной службе информации, дабы книготорговцы могли знакомиться с новыми изданиями и пополнять свои запасы товара. Такая «служба» возникла в городах, где проводились крупные книжные ярмарки, − в Лионе, Амстердаме, Франкфурте-на-Майне. Франкфурт вскоре занял здесь особое место (607, 29-30), превратившись в начале XVI в. в мировой центр книжной торговли. Туда на ярмарку привозили книги не только со всей Германии, но и из Франции, Швейцарии, Италии, Голландии, Англии и Испании (395,19). Ярмарки во Франкфурте проводились дважды в год: весной на пасху и осенью в день св. Михаила. Книготорговцам здесь был отведён целый квартал в южной части города, и одна из улиц в 1518 г. получила название Книжной. В XVI в. книга стала на Франкфуртских ярмарках преобладающим товаром. Издатели и печатники доставляли их зачастую на кораблях в специальных бочках. Наиболее крупные предприятия, такие, как фирма Кобергера, а позднее Эльзевира, имели во Франкфурте своих постоянных торговых агентов. Чтобы ознакомить потенциальных покупателей с предлагаемым товаром, выпускались специальные ярмарочные каталоги - прототипы указателей коммерческой библиографии. Сначала это делали отдельные фирмы для своих изданий, а в 1564 г. аугсбургский книготорговец и книгопечатник Георг Виллер приступил к изданию сводных каталогов книг, продаваемых на Франкфуртской ярмарке. Первое издание этого каталога имело такое витиеватое название: «Каталог новых книг, которые будут продаваться в 1564 г. во Франкфурте на осенней ярмарке для удобства и пользования приезжих книготорговцев и всех друзей книжного дела». Указатель состоял из 10 листов. В нем было зарегистрировано 250 книг. В период с 1567 по 1584 г. такие каталоги содержали уже в среднем около 500 наименований книг ежегодно. Самый обширный каталог − 930 названий − был выпущен в 1591 г. (274,86). Каталоги Виллера выходили до 1627 г., а с 1598 г. франкфуртский городской совет начал также издавать «Универсальные ярмарочные каталоги» (477, 751). Во второй половине XVI в. центром книготорговли все больше становился Лейпциг. Недаром в 1595 г. Хеннинг Гроссе издал здесь первый ярмарочный книжный каталог (562,275). Впрочем, между обоими центрами книготорговли произошло нечто вроде разделения труда. На Франкфуртской ярмарке можно было найти в основном зарубежную продукцию, на Лейпцигской − немецкую. По числу зарегистрированных в ярмарочных каталогах изданий Лейпциг уже в 1616 г. опередил Франкфурт (466, 164). Главной причиной упадка Франкфурта-на-Майне как европейского центра книготорговли явилось общее падение удельного веса Германии в экономике Европы, причём в самой Германии экономический центр переместился из Баварии, Франконии и Рейнских областей в Саксонию, Тюрингию и Вестфалию, что сразу повысило значение Эльбы как торгового пути.

К концу XVI в. Лейпциг стал самым крупным в Германии центром издания научной литературы, а когда голландские книготорговцы перенесли свои представительства из Франкфурта в Лейпциг, прежняя роль Франкфурта была окончательно подорвана. В начале XVIII в. каталоги Лейпцигских ярмарок содержали в четыре раза больше названий, чем каталоги Франкфуртских.

Книжная торговля все более сосредоточивалась в центрах национального книгоиздательства − таких, как Амстердам, Лондон, Париж, Лион. Новый уровень развития транспорта и почты, обширная коммерческо-библиографическая информация создали благоприятные возможности для книгооборота между различными торговыми центрами и снизили значение книжных ярмарок.

Различие политических, социальных, экономических, культурных условий в отдельных странах Западной Европы в XVI-XVII вв. объясняет, почему книгопечатание там развивалось не только разными темпами, но и в разных направлениях.

В Германии, на родине книгопечатания, ситуация сложилась поначалу благоприятно для нового искусства. Могучим стимулом послужило движение Реформации. Интеллектуальная жизнь вышла из-под присмотра церковной цензуры. Яростная полемика между протестантским и католическим лагерями обеспечила работой все печатные станки. В XVI в. в Германии и других местностях, где обиходным языком был немецкий, действовало 140 типографий.

Однако постепенно книгоиздательское дело в Германии стало отставать от итальянского, французского и голландского. Это связано с общим экономическим упадком и раздробленностью страны, препятствовавшей складыванию общенационального рынка, и с непрестанными войнами на территории Германии. Тридцатилетняя война (1618-1648) явилась для страны подлинной катастрофой. Она причинила немецкому книгопечатанию неизмеримый ущерб. Однако после каждой такой катастрофы типографы возвращались в родные места и восстанавливали свои мастерские.

Франкфурт-на-Майне пользовался заслуженной репутацией одного из центров европейского книгоиздательства на протяжении XVI в. Здесь в 1559 г. обосновался крупнейший книгоиздатель Зигмунд Фейерабенд (1528-1590). Знак его фирмы − Молва с трубой − считался в Германии столь же надежной гарантией качества издания, как знак Йоханна Фробена или Кристофа Плантена, о которых речь ещё пойдет. Собственной типографией Фейерабенд не располагал, но обеспечивал работой всех печатников во Франкфурте и был в высшей степени взыскателен. Большое внимание уделял он иллюстрированию своих изданий, помогал ему художник Йост Амман. Плодом их сотрудничества явились великолепно иллюстрированные и оформленные издания - такие, как «Книга о войне» Л. Фронспергера, «Книга сословий» со стйхами Ханса Сакса (1568), альбом костюмов и особенно − «Обучение искусству и наукам» (1578); в их оформлении и размашистом фрактурном шрифте − разновидности готического − ощутимо влияние барокко.

Благодаря деятельности семейства Шёфферов значительное место в развитии книгопечатания занимал некоторое время родной город Гутенберга − Майнц. После смерти П.Шёффера в 1503 г. Его процветающее предприятие было унаследовано сыном Йоханном (549,173). Советчиком, а иногда и редактором его изданий выступал выдающийся писатель гуманист Ульрих фон Хуттен, который в типографии Шёффера выпустил и несколько собственных произведений. Из числа важнейших изданий, осуществлённых там и отредактированных фон Хуттеном, назовём сочинение древнеримского историка Тита Ливия. Шёффер пользовался наряду с готическим шрифтом ещё и антиквой и латинским курсивом. Элементы книжного орнамента были выполнены с большим вкусом, особенно изящны инициалы - одни из лучших в тогдашней Европе (540,427).

Из других старинных центров книгопечатания в Германии упомянем Нюрнберг, где работал знаменитый А.Кобергер. Правда, с 1500 г. он уже не занимался непосредственно книгопечатанием и целиком отдался издательской и торговой деятельности. За 40 лет он выпустил 436 изданий (539,154). В основном это Библии. Крупнейшим его начинанием были завершённые в 1504 г. восемь фолиантов, содержащих Библию с комментариями видного богослова XIII в. кардинала Хуго. Большинство книг, изданных А.Кобергером, написаны на латыни, а иллюстрировали их лучшие тогдашние художники, в том числе Альбрехт Дюрер.

Среди существовавших в Нюрнберге в конце XVI − начале XVII в. типографий виднейшей стала основанная в 1590г. Эндтерами. В 1641 г. там был выпущен один из шедевров немецкого типографского искусства XVII в. − так называемая Библия курфюрстов*{В книге были помещены портреты предков заказчика изданий − князя Людвига из Саксонии, отсюда её название.} и такое значительное произведение, как иллюстрированный учебник «Мир чувственных вещей в картинках» чешского педагога-гуманиста Яна Амоса Коменского (1658).

Центром издания книг католического направления в XVI в. стал Кёльн, где имел свою резиденцию архиепископ. Полиграфическая техника кёльнских печатников стояла на весьма высоком уровне, но содержание издаваемых книг не отвечало духу развития науки. Тем удивительнее, что именно в этой цитадели обскурантизма увидела свет вторая часть антикатолического памфлета «Письма темных людей» (первая часть была опубликована в 1515 г. в Хагенау в Эльзасе).

В другом старинном очаге книгопечатания − Страсбурге противодействие городских властей не дало католической церкви задушить свободу печати. Страсбургские издательства, как имевшие богатые традиции, так и вновь создаваемые, большими тиражами выпускали сочинения идеологов Реформации, произведения великих гуманистов и античных авторов. С внешней стороны эти издания также отличались прекрасным исполнением. Однако во второй половине XVI в. и в XVII в., в обстановке контрреформации, Страсбург стал постепенно утрачивать былые позиции. В 1681 г. он вошёл в состав Франции, и немецких книг там выпускали все меньше и меньше.

На первую половину XVI в. пришёлся короткий расцвет книгопечатания в Аугсбурге. Хотя этот город находился в католической Баварии, местные издатели были вовлечены в орбиту идей Реформации. Именно здесь в 1530 г. увидело свет знаменитое «Аугсбургское Исповедание» М.Лютера и Ф.Меланхтона, в котором для князей, съехавшихся на рейхстаг, были изложены основы лютеранства. Один из интереснейших аугсбургских типографов и издателей − Генрих Штейнер. Сначала он выпускал сочинения и листовки проповедников Реформации, а в 1530 г. придал своей типографии другое направление и стал публиковать труды классиков античности, произведения итальянских гуманистов, в том числе в переводах на немецкий язык, причём все это − в дешевом и скромном оформлении, для массового читателя. Эти издания иллюстрировал Ханс Вейдиц. Особо следует отметить выпущенный Штейнером с иллюстрациями Вейдица перевод сочинения Петрарки «О лекарствах для счастливой и несчастной судьбы». Иллюстрации Вейдица к этой книге имеют ныне немалое культурно-историческое значение, обстоятельно, детально изображая тогдашние моды, обстановку жилищ, различные бытовые ситуации.

Курьезным фактом из истории печати в Германии XVI в. явилась попытка страстного проповедника протестантизма среди южных славян Приможа Трубара организовать с помощью герцога Вюртембергского и других лиц в 1550-1564 гг. в Тюбингене и Урахе печатание протестантских богослужебных книг на славянском наречии кириллицей и глаголицей для распространения их на заселённых словенцами землях Каринтии и Крайны (562,212).

В эпоху Реформации на положение одного из важнейших центров издательской деятельности выдвинулся Виттенберг. Первые типографии появились там в связи с основанием в 1502 г. университета. В Виттенберге были отпечатаны знаменитые «Тезисы» Мартина Лютера (1517). Идеологическое наступление Реформации на католицизм требовало больших издательских сил, поэтому в 1519 г. по просьбе Лютера в Виттенберге открыл филиал своего предприятия лейпцигский типограф Мельхиор Лоттер. С 1522 г. он приступил к изданию, а затем и переизданию Лютерова перевода Библии. Однако наибольший вклад в публикацию этого перевода, сыгравшего огромную роль в истории Реформации, внёс печатник Ханс Люффт. Кульминацией его деятельности стало первое полное, богато иллюстрированное издание в 1534 г. Лютеровой Библии (501). До 1550 г. Люффт не раз переиздавал эту огромную книгу, приглашая для ее оформления лучших художников. Однако, поскольку Лютерова Библия пользовалась в Германии большим спросом и за её перепечатку охотно брались многие владельцы типографий, монополия Люффта была довольно скоро подорвана.

Мы уже упоминали о том, что к концу XVI в. книготорговый оборот в Лейпциге сравнялся с франкфуртским, а во второй половине XVII в. значительно его превзошёл. Расширение книготорговли создало материальные условия и для расширения издательской деятельности. Некоторые лейпцигские печатники (например, Т.Ритцш) заинтересовались выпуском периодики, благодаря чему Лейпциг занял также и в этой области главенствующее положение в Германии.

В XVII в. среди центров книгопечатания в Германии следует, кроме того, назвать Вену на юге и Берлин на севере. В Вене книгопечатание, возникшее там в 1482 г. (498), приобрело особое значение в связи с деятельностью Йоханна Винтербургера, который с 1492 по 1519 г. выпускал книги гуманистического содержания, украшая их инициалами и виньетками в итальянском вкусе. Крупными издателями были в Вене также Иероним Виетор и Йоханн Сингрениус. На протяжении всего XVII в. там свирепствовала цензура иезуитов, причинившая издательскому делу не меньший ущерб, чем Тридцатилетняя война и турецкие вторжения. Среди тогдашних венских типографов выделяются две крупные фигуры − поляк Станислав Матеуш Космеровиус и фламандец Йоханн ван Гелен. За 34 года своей деятельности в Вене Космеровиус опубликовал свыше 350 изданий на разных языках разной тематики. Его предприятие преследовало чисто коммерческие цели и выпускало только такие книги, которые гарантировали прибыль и не вовлекали издателя в конфликт с цензурой. Совершенно иначе смотрел на свою миссию ван Гелен. Он специализировался на издании музыкальных партитур, а книги выпускал в основном на иностранных языках, особенно на итальянском. В 1684 г. он опубликовал важный исторический документ − «Описание обороны Вены от турок».

В Берлине первая типография была основана в 1540 г. Для печатания официальных документов был приглашён из Виттенберга мастер Ханс Вейс. Заслуживает внимания также типография берлинского алхимика и врача Л.Турнейзера из Турна, где начиная с 1574 г. выпускалась научная литература. Однако в целом в XVI-XVII вв. Берлин не выделялся какими-либо особыми достижениями в книгопечатании.

Реформация создала условия для развития культуры и самосознания некогда покорённого немцами славянского народа − сорбов-лужичан (459,179). В 1547 г. на лужицком языке был опубликован переведённый А.Моллером Лютеров Катехизис. В городах Баутцен и Лёбау появились небольшие типографии, выпускавшие издания для сорбов-лужичан на их родном языке.

В Швейцарии давними традициями книгоиздательства славился Базель − культурный и экономический центр немецкоязычной части страны. В 1491 г. там основал типографию Йоханн Фробен. Первая выпущенная им книга − Латинская Библия в удобном формате ин-октаво. В 1504 г. Фробен располагал уже семью станками. За 36 лет деятельности в типографии было выпущено 250 книг − и лишь две из них на немецком языке. Главной задачей своего предприятия Фробен считал распространение научной литературы, а языком науки в те времена служила латынь (539, 179). Издательская программа Фробена отличалась широтой: она включала и полные собрания трудов «отцов церкви», и все сочинения патриарха гуманизма Эразма Роттердамского. Фробен с одинаковой охотой печатал и ортодоксальные трактаты католических богословов, и полемические сочинения их непримиримых противников. Он не побоялся выпустить в своей типографии и «Утопию» Томаса Мора. К каждому такому изданию он подходил с максимальной серьёзностью, следил за каждым этапом его подготовки, а редактирование и корректуру поручал специалистам самой высокой квалификации. Достаточно напомнить, что лучшим другом и советчиком Фробена был сам Эразм Роттердамский. Фробен уделял немалое внимание эстетическому совершенствованию своих изданий и вовлёк в эту работу лучших тогдашних художников, в том числе Ханса Хольбейна. Фробеновские издания были украшены великолепными гравюрами − фронтисписами и инициалами. Шрифт − художественный и строгий: антиква различных размеров. Основная часть книг, сошедших со станков этой типографии, − ин-кварто или ин-фолио. В конце текста Фробен, как правило, прилагал собственный знак − две руки, держащие жезл, обвитый змеями, вытягивающими жала над восседающим на жезле голубем. Книги с этим знаком имели хождение по всей Европе, но Фробен не гнался за прибылью. Щедрой рукой раздавал он деньги тем, кто помогал ему делать каждую книгу подлинным произведением искусства и сокровищницей разума. В частности, он первым начал выплачивать авторам гонорары.

В XVI-XVII вв. Германия играла уже не столь важную роль в истории европейского книгопечатания, как в эпоху инкунабул. Взрыхленная «черным искусством» Йоханна Гутенберга почва породила великолепные плоды и за пределами Германии. В разных странах Европы брались за это дело способные и энергичные люди, двигавшие вперёд книгоиздательское дело и полиграфическое искусство. Особое место занимают четыре предпринимателя, деятельность которых ознаменовала собой наступление нового этапа в истории европейского книгопечатания: итальянец Альд Мануций, французы Анри Этьенн и Кристоф Плантен и голландец Лодевейк Эльзевир. О вкладе каждого из них в историю книги следует рассказать в отдельности.

Альд Мануций (латинизированное имя Альдус Мануциус, по-итальянски же − Альдо, или Теобаль-до Мануцио) по праву получил от современников прозвище «князь печатников». В сущности, он открыл новую эпоху в книгоиздательском деле. Хотя первые альдовские издания хронологически относятся ещё к эпохе инкунабул, историки считают, что разработанный им в 1501г. курсивный шрифт и удобный формат несут на себе признаки совершенно иного этапа в развитии полиграфии.

Альд Мануций родился в 1447 г. в местечке Бассиано. Он основал целую династию печатников и книгоиздателей, процветавшую на протяжении целого столетия − до 1597 г. В Венецию Альд Мануций прибыл то ли в 1488, то ли в 1489 г., после окончания учёбы в Риме и Ферраре. Под воздействием идей гуманизма он загорелся желанием возродить античную древность путем издания произведений греческих классиков на языке оригинала. В Венеции в те времена проживало немало греков, бежавших туда от османского нашествия. Вот почему именно там Альд взялся за осуществление своих планов и создал в самом центре города своеобразный типографско-издательский комплекс. Первая вышедшая в этой типографии книга − поэма Мусея*{Мусей − греческий поэт (V в. н.э.).} о Геро и Леандре. Она не датирована, но скорее всего была отпечатана в 1494 г. Вслед за ней была выпущена «Эротемата» (1495) − греческая грамматика, ставшая руководством для нескольких поколений студентов и учёных.

Наиболее значительным деянием Альда Мануция стал выпуск трудов Аристотеля в пяти томах (1495-1498) и других греческих классиков − Платона, Фукидида, Гесиода, Аристофана, Геродота, Ксенофонта, Еврипида, Софокла, Демосфена. Эти издания создали Альду Мануцию огромную славу. Они были научно отредактированы и со вкусом оформлены. По примеру Платоновой академии и Флорентийской академии, основанной Медичи, издатель сплотил вокруг себя кружок высокообразованных людей, назвав его Новой Альдовой академией. Кружок оказывал просвещённому предпринимателю содействие в подготовке рукописей и прочих делах, связанных с редактированием и изданием. Среди консультантов и редакторов, помогавших Альду Мануцию, были такие выдающиеся личности, как Эразм Роттердамский, подготовивший к изданию сочинения Теренция, Плутарха, Сенеки и Плавта. Более того, Эразм Роттердамский гордился своим сотрудничеством с Альдом (520, 60).

Первым изданием в серии римских классиков были «Буколики» Вергилия (1501) − том скромного формата ин-октаво, отпечатанный специально для него созданным шрифтом − курсивом. Этот оригинальный шрифт был изготовлен для Альда проживавшим тогда в Венеции болонским резчиком Франческо Райболини из знаменитой семьи ювелиров Гриффо. Итальянцы назвали этот шрифт альдино, а французы − италика (590,125-132). Некоторое время в этом шрифте обходились без прописных букв. Однако и строчные буквы были достаточно разборчивы, а сам шрифт соответствовал духу эпохи. Пользовавшиеся популярностью издания Альда способствовали распространению италики во всей Европе. Для греческих книг Альд выбрал не столь удачный шрифт: вместо удобной классической греческой гарнитуры воспользовался подобием рукописного греческого шрифта, неизящным и несколько неряшливым.

Венецианский сенат в ноябре 1502 г. специальным декретом признал за Альдом исключительное право пользования его новыми шрифтами. Покушение на этот патент грозило штрафом и конфискацией типографии. Надо сказать, что патент мало чем помог Альду, и ему приходилось неоднократно заявлять протесты по поводу плагиата (594,107-108).

Чтобы легче было отличать его издания от подделок, Альд Мануций с 1501 г. стал помечать книги особым знаком, изображавшим дельфина, обвивающего якорь. Дельфин должен был символизировать стремительность и деловитость, а якорь − прочность и надёжность. В целом эта эмблема являлась аллегорией старинной мудрости «Поспешай медленно» («Festina lente»). Этот девиз нередко сопровождает изображение якоря с дельфином. В некоторых случаях Альд прилагал к изданиям и собственный портрет.

Заслуга Альда Мануция перед историей книги отнюдь не исчерпывается введением новых шрифтов. Он был подлинным энтузиастом пропаганды духовных сокровищ классической древности. Будучи к тому же и человеком практичным, он не хотел, чтобы издаваемые им книги служили лишь для забавы образованных богачей, но стремился к тому, чтобы издаваемые им книги пользовались широким спросом. С этой целью он старался удешевить саму книгу за счёт сокращения производственных расходов. Путь к этому лежал через выпуск малоформатных томов, набранных убористым шрифтом. Типичная альдина (такими изданиями, хотя бы в небольшом количестве, располагает и гордится каждая крупная библиотека) − это небольшой удобный томик, переплётенный в дерево, обтянутое пергаменом. Собираясь в дорогу, владелец мог легко положить в чересседельную суму целую дюжину таких книг. Впрочем, время от времени Альд выпускал книги и более крупного формата, даже ин-фолио. Среди прославленных роскошных изданий, за которыми охотились библиофилы, одно из первых мест занимал куртуазный роман Франческо Колонны «Гипнэротомахия Полифила»*{Гипнэротомахия - война Сна и Любви.}. (1499). Это единственное у Альда Мануция богато иллюстрированное издание: его украшают 160 очерковых гравюр, выполненных неизвестным мастером в античном стиле. Упомянем также выпущенные Альдом «Божественную комедию» Данте, «Поэмы» Петрарки, «Адагиа» («Пословицы») Эразма Роттердамского.

Альд Мануций был активен как издатель до 1505 г., затем наступил четырёхлетний перерыв, а в 1509 г. он издал труды Плутарха, после чего в 1510-1511 гг. вновь отошёл от издательской деятельности. В 1512 г. Альду помог возобновить работу его тесть Андреа Азолано (Торрезано), опытный типограф и издатель, ученик и наследник Н.Жансона, вошедший компаньоном в предприятие Альда. Первым плодом их сотрудничества явилась публикация трудов Плиния Старшего.

До слияния с предприятием Азолано типография Альда пользовалась наряду с уже описанной эмблемой еще и надписями: «Apud Aldum Roma-num» или «In aedibus Aldi», а иногда «In Aldi Romani Academia». И после соединения капиталов Альд некоторые книги продолжал выпускать от своего имени. Второй том «Греческие риторы» (1509) был последним изданием ин-фолио, помеченным его именем.

Вся продукция издательства Альда Мануция насчитывает приблизительно 250 изданий. Он был едва ли не первым издателем, осмелившимся выпускать книги тиражом до 1000 экземпляров (574, 141).

Вопреки всем усилиям сделать книгу доступной широкому кругу читателей, распространение её наталкивалось на значительные трудности. В одной только Венеции в 1481-1501 гг. действовало около ста типографий, общая продукция которых составила около 2 миллионов экземпляров. Бывшие до изобретения печати дефицитным товаром, книги в результате широкого применения новой технологии выбрасывались на рынок в большем количестве, чем могли быть раскуплены. Не один Альд страдал в то время от перепроизводства. Это становилось общим бичом типографов и издателей.

После смерти Альда в 1515 г. и до того момента, когда его сын Паоло вошёл в возраст и мог уже распоряжаться делами, предприятием заправляли ближайшие родственники − Азолано. Имея большие амбиции, но не имея достаточного образования, они взяли редактирование в свои руки, уволив лучших редакторов. Дела издательства резко пошатнулись, и в 1529 г. оно вообще приостановило работу на четыре года. Возобновилась деятельность издательства лишь в 1533 г., когда Паоло Мануцио решил восстановить престиж отцовского предприятия. В том же году он выпустил около десяти книг и поддерживал этот уровень до 1539 г. Сокровищница греческой литературы была почти исчерпана самим Альдом, и потому его сын направил все внимание на классиков римских. Огромным вкладом в науку явились тщательно отредактированные им самим издания сочинений и писем Цицерона.

В 1540 г. Паоло Мануцио отделился от семейства Азолано и стал вести издательские дела самостоятельно. Затем деятельность фирмы продолжил его сын Альд Младший; после его смерти в 1597 г. издательство ещё некоторое время существовало по инерции, а затем пришло в упадок и угасло. Знак этой прославленной фирмы − дельфин и якорь − иногда использовался позднее другими издателями (334,170).

Альд Мануций Старший был человеком гуманистических взглядов и старался держаться независимо по отношению к политическим и религиозным влияниям. Его сын и внук не отличались такой принципиальностью и охотно предлагали свои услуги римской курии. Папа Пий IV, осведомлённый о финансовых затруднениях Паоло Мануцио, в 1561 г. пригласил его в качестве технического советника в ватиканскую типографию, которую намеревался сделать центром католической пропаганды. Паоло не обладал талантом организатора, и под его руководством папская типография действовала первое время без особого успеха. Лишь благодаря настойчивости папы Сикста V она избежала полного развала. После смерти Паоло к руководству ею был привлечён Альдо Мануцио Младший.

Но каковы бы ни были упущения в издательской деятельности династии Мануцио, вот уже 550 лет полиграфисты всего мира восхищаются искусством, с которым выпускала книги эта фирма. Просвещённые люди того времени, если судьба приводила их в Венецию, считали непременным долгом посетить издательство Мануция. Большой почитатель Альда − Эразм Роттердамский, побывав в его типографии в 1508 г., живо описал её кипучую деятельность (540, 140). Посетил эту типографию и Максим Грек. Не исключено, что он ознакомил с её деятельностью и с основами полиграфии инициаторов печатного дела в Москве (597,51-58).

Библиофилы с XVI в. собирали альдины не только потому, что это были книги прекрасно оформленные и богатые содержанием, но и ввиду престижа, которым обладал Альд в книжном мире.

Столь же большой и заслуженной славой пользовался тогда во Франции создатель замечательной династии печатников Анри Этьенн, более известный под латинизированным псевдонимом Стефанус.

В 1504 или 1505 г. в Париже, неподалёку от университета, он открыл типографию, где занялся печатанием философских и богословских трактатов. Этьенн был сторонником нового, характерного для эпохи Возрождения стиля оформления книг, о чем свидетельствуют в его изданиях фронтисписы и инициалы, представляющие собой самостоятельные по духу, а не скопированные с итальянских образцов произведения искусства. Фирменный знак Анри Этьенна изображал ветвь древа жизни, обвитую змеей − символом мудрости. Продукция его типографии не особенно велика − около 125-130 изданий.

Наибольшего размаха предприятие Этьеннов достигло в 1520 г. после смерти основателя, когда дети Анри Этьенна были еще малы и управление его делами взял в свои руки образованный и энергичный старший мастер − Симон де Колин, женившийся, по заведённому у печатников порядку, на вдове хозяина (462, 8). Симон де Колин вступил в сотрудничество с одним из выдающихся представителей книжного искусства − Жоффруа Тори (1480-1533), личность которого сама по себе заслуживает особого внимания (345).

Тори родился в Бурже, образование получил сначала в местном университете, затем в Париже. Деятельность в книгоиздательской сфере начал с редактирования и подготовки к печати латинских текстов для парижских типографов, чаще всего для Анри Этьенна. Проведя несколько лет в Италии и ознакомившись с тем, как там поставлено издательское дело, он в 1518 г. возвратился в Париж уже в качестве книготорговца и художника-гравёра. Тори стал активным пропагандистом романского шрифта во Франции, где до тех пор безраздельно господствовал готический. Он вообще широко популяризировал характерный для Возрождения стиль оформления книг. В печатных изданиях Симона де Колина с 1522 г. появились выполненные Ж.Тори с замечательной тонкостью обрамления фронтисписа и страниц, а также инициалы. Особенно замечательны инициалы с растительным орнаментом − их в XVI в. копировали многие печатники. Книги, оформленные Тори, имеют знак − двойной лотарингский крест.

В 1524 г. издательство де Колина и Тори предприняло выпуск серии Часословов. Эти элегантные, оформленные с большим вкусом молитвенники представляют собой высочайшее достижение тогдашнего книжного искусства.

В 1529 г. Тори издал своеобразную книгу, в которой рассматривает проблемы шрифта и письма, называется она «Цветущий луг». Несмотря на аллегорический и туманный способ изложения, книга эта, богато украшенная гравюрами по дереву, имела огромный успех. Король Франциск I в 1530 г. наградил автора титулом королевского печатника (Imprimeur du roi). Однако Тори недолго радовался почетному титулу: в 1533 г. он скончался.

В 1525 г. Симон де Колин передал типографию сыну Анри Этьенна − Роберу, и благодаря энергичным усилиям тот за короткий срок добился процветания типографии. В этом немалую роль сыграл отличный пуансонист-резчик Клод Гарамон − большой знаток, как и его учитель Тори, всяческих разновидностей антиквы. Разработанный им на основе альдовой антиквы изящный романский шрифт быстро превзошёл те, которые применялись в Венеции. Пуансонисты во всей Европе охотно пользовались им по меньшей мере 150 лет.

Гарамон разработал также греческий шрифт, называемый королевским (grec du roi), поскольку выполнен был в 1540 г. по заказу короля Франциска I.

Парижская школа резчиков печатных знаков обладала таким престижем, что в 1529 г. король издал указ, которым отделил это ремесло от цеха печатников. Однако, несмотря на все свои заслуги, Гарамон умер в 1561 г. в ужасающей нищете.

Благодаря усилиям Гарамона антиква вытеснила в Западной Европе готический шрифт и господствовала почти два столетия. Разумеется, это произошло постепенно и не так уж легко, поскольку разновидностью готического шрифта, бастардой, во Франции выпускали роскошно иллюстрированные и весьма читаемые рыцарские романы. Дольше всего готический шрифт продержался в Германии.

Другой видный пуансонист и печатник Робер Гранжон, обеспечивавший оригинальными гарнитурами лионские типографии, безуспешно пытался создать национальный французский шрифт на основе готического курсива с некоторыми элементами курсивного варианта италики. Но издательства во Франции от этого шрифта отказались.

У Анри Этьенна было три сына: Франсуа, Робер и Шарль.

Все посвятили себя печатной книге и печатному искусству, но наиболее плодотворной оказалась деятельность среднего − Робера. Ему был 21 год, когда он возглавил семейное предприятие, причём, как и отец, Робер не был рядовым ремесленником-типографом. Он отличался широтой просветительских интересов и особенно увлекался классической филологией. Основным его трудом стал выпущенный в 1532 г. большой этимологический словарь латинского языка, впоследствии выходивший ещё несколькими изданиями и с каждым разом совершенствовавшийся. Своей главной задачей Робер Этьенн считал публикацию тщательно выверенных и хорошо оформленных произведений классиков древности. Начал он с Апулея и Цицерона. Для изданий на греческом языке он использовал уже упомянутый королевский шрифт, им был отпечатан в 1550 г. роскошный фолиант, содержавший Новый завет. Греческий шрифт Гарамона и Этьенна вызывал в те времена удивление и восхищение.

Робер Этьенн не раз издавал Библию на латыни, на древнегреческом и древнееврейском языках. Кроме того, он дерзнул воспользоваться критическим методом и комментариями Эразма Роттердамского и других гуманистов при реставрации текстов и разъяснении темных мест в Библии. Это вызвало гнев богословов из Сорбонны, немедленно обвинивших издателя в ереси. Опасаясь преследований, Этьенн в 1550 г. бежал в Женеву, где нашли приют многие учёные из католических стран. Там он основал новую типографию и трудился в ней до самой смерти в 1559 г. Всего Робер издал 600 книг − гораздо больше, чем его отец. Он же ввёл и новый знак фирмы − философ под древом мудрости с опадающими высохшими ветками − и девиз «Не великомудрствуй, но бойся». Различные варианты этого знака использовались и другими печатниками и издателями.

Судьба остальных отпрысков династии Этьеннов была не столь славной. Из числа сыновей Робера Этьенна наибольшей активностью отличался старший, названный в честь деда Анри. После смерти отца он унаследовал его предприятие в Женеве и приступил к изданию греческих текстов, сам их редактируя. Некоторые из этих текстов были им же и открыты. В 1556 г. он выпустил отличную антологию греческой поэзии «Греческие поэты. Главнейшие героические песни», получившую высокую оценку как образец научного редактирования и превосходного оформления.

В 1575 г. Анри Этьенн Младший выпустил огромный этимологический словарь греческого языка «Thesaurus linguae Graecae», не утративший научной ценности и поныне. На подготовку этого труда ушло много лет.

Будучи человеком широких взглядов, чуждым фанатизму и ханжеству, Анри Этьенн вскоре попал в немилость у консистории местной кальвинистской церкви и вынужден был вернуться во Францию, где король Генрих III, стремясь к примирению с гугенотами, обеспечил им сносные условия существования. О дальнейших судьбах семьи Этьеннов рассказать почти нечего. Ни один из наследников этой династии не сыграл в дальнейшем заметной роли в истории книги.

Одним из виднейших печатников того времени был и Кристоф Плантен (1514-1589). Он родился во Франции в деревне Сент-Авентин неподалеку от Тура в небогатой семье (555,19), печатному и переплётному мастерству учился в Кане, откуда переехал в Париж, чтобы открыть самостоятельное дело. По своим религиозным убеждениям К.Плантен был близок к гугенотам, что и вынудило его в 1548 г. уехать в Антверпен. Быть может, решающим толчком здесь оказалось сожжение на костре свободомыслящего типографа Этьенна-Доле (424,96).

Антверпен же был выбран потому, что там в то время было больше свободы, да и сам город являлся крупнейшим во Фландрии и, возможно, во всей Европе центром торговли, промышленности и книгоиздательства. Но в Антверпене проживало много отличных печатников и издателей, так что перспективы Плантена трудно было назвать радужными. Тем не менее он открыл книжную лавку, а в 1555 г. и довольно скромную типографию, где печатал произведения греческих и римских классиков, французских писателей, книги по медицине и кое-какие богословские трактаты. Особенно прославились изданная им Библия и четырёхъязычный словарь. Однако и в Антверпене Плантен столкнулся с религиозной нетерпимостью: после появления на рынке какого-то протестантского молитвенника власти распорядились разыскать и строжайшим образом наказать издателя; оказалось, что эта книга была, впрочем, без ведома хозяина, отпечатана в типографии Плантена его подмастерьем-протестантом. Своевременно предупреждённый о грозящих ему репрессиях, Плантен счел за благо скрыться в Париж и провести там более полутора лет. Вернувшись в Антверпен, он узнал, что мастерская его разрушена, а имущество распродано с молотка. Все пришлось начинать сначала.

Плантен с жаром принялся за работу и в несколько лет обошёл всех конкурентов. Успех его изданиям обеспечивало в первую очередь образцовое оформление. Шрифты Плантен заказывал у лучших тогдашних специалистов по этой части − Гарамона, Гранжона, позднее у Гийома Ле Бэ. Для изданий на фламандском языке он использовал вместо привычного готического новый гражданский шрифт, разработанный Гранжоном. Выпущенная в 1557 г. книга образцов шрифтов показывает, как отлично была оснащена типография Плантена шрифтами и оборудованием.

Широкая издательская программа Плантена охватывала самые разнообразные жанры. С первых же опытов Плантен специализировался на выпуске иллюстрированных книг. В первое десятилетие своей работы он опубликовал немало книг, богато украшенных гравюрами на дереве. Характерен для его изданий роскошный фронтиспис в стиле Возрождения. Величайшей заслугой его издательства является также использование гравюр на меди и распространение этого метода в Голландии и других странах Европы. В Италии гравюра на меди была известна уже с 50-х гг. XVI в. В частности, в 1556 г. в Риме была издана «Анатомия человеческого тела» Хуана де Вальверде, в изобилии снабжённая гравюрами на меди. Но в издании Плантена того же года гравюры к этой книге гораздо лучше.

Престиж Плантена был необычайно высок. В 1570 г. король Испании Филипп II (Фландрия в те времена принадлежала испанской короне) почтил его титулом главного королевского типографа и правом надзора за всеми типографиями Фландрии и Нидерландов (302, 96). Благодаря Филиппу II, обладавшему к тому же влиянием в римской курии, Плантен получил от папы монополию на печатание литургических книг во владениях испанского монарха.

Плантен непрерывно расширял масштабы своей деятельности. В 1567 г. он открыл в Париже филиал, который уже через три года давал прибыль в 19 тысяч флоринов. Другой филиал − в Саламанке (Испания) ежегодно продавал плантеновых изданий на 5-15 тысяч флоринов. В 1579 г. Плантен отправил на Франкфуртскую ярмарку книги 67 наименований и продал там 5212 экземпляров. По объёму производства и торговли он превзошёл все тогдашние издательские фирмы, в том числе и знаменитое предприятие Этьеннов.

Французский король звал его в Париж, а герцог Савойский предлагал привилегию на открытие типографии в Турине. Однако Плантен отдавал все силы расширению антверпенского предприятия, стремясь сделать его крупнейшим издательством в Европе. Для этого была мобилизована вся семья Плантена. Очевидцы утверждают, что даже 12-летняя его дочь читала и правила корректуры, хотя нередко это были книги на чужих языках.

Уже к 1570 г. Плантен добился поставленной цели, и его типография стала образцом для всех европейских предприятий такого типа. В ней без перерыва работали 25 печатных станков и 150 сотрудников. Ежедневно хозяин выплачивал рабочим 2200 крон. Мануфактура уже не умещалась в четырёх зданиях, и Плантену пришлось купить по соседству ещё один дом (кстати, он сохранился до наших дней).

Однако на самом подъёме предприятию Планте-на суждено было пережить новую катастрофу. В ходе восстания Нидерландов против испанского абсолютизма Антверпен испытал долгую осаду и немалые разрушения. Типография во время осады не прекращала работу, однако под конец действующим остался только один печатный станок. И опять Плантену пришлось все восстанавливать, что благодаря его неуёмной энергии и помощи друзей ему в конце концов удалось.

Предметом гордости и вершиной своей деятельности сам Плантен считал Многоязычную Библию (Biblia Poliglotta), где текст шёл параллельно на четырёх языках − латинском, древнегреческом, древнееврейском и арамейском, а Новый завет к тому же и на сирийском. Книга была тщательно отредактирована и богато иллюстрирована великолепными гравюрами на меди, принадлежавшими резцу крупнейших тогда мастеров. Отдельными томами она выпускалась в 1568-1573 гг., общий её тираж составил 1212 экземпляров. Двенадцать из них, отпечатанные на пергамене, предназначались в дар испанскому королю, ещё десять экземпляров на отличной итальянской бумаге − другим меценатам и покровителям Плантена. Один комплект Библии на лучшей итальянской бумаге обходился Плантену в 200 флоринов, на лионской бумаге - в 100 флоринов, на бумаге труа − в 70 флоринов. По тем временам это были значительные суммы, а потому издание Многоязычной Библии исчерпало материальные ресурсы издателя. Дабы средства на воплощение этого масштабного замысла пополнялись скорее, Плантен стал выпускать в больших количествах молитвенники, также отлично иллюстрированные.

Трудности с изданием Библии были не только материального порядка: король дозволил распространять это издание прежде, чем получит разрешение от папы, папа же такого разрешения не давал. Дело уладилось лишь при восшествии на папский престол более снисходительного духовного владыки. И все же церковники продолжали относиться к этой книге с подозрением, а один учёный богослов даже объявил её еретической. Окончательное разрешение распространять книгу было получено лишь в 1580 г. Вся эта волокита поставила Плантена на грань банкротства, и уже до самой кончины он не мог выпутаться из финансовых затруднений.

Фирменный знак Плантена − опущенная из облаков рука, держащая циркуль, и надпись «Constantia et labore» («Постоянством и трудом»). Эта надпись по-своему характеризует личность издателя, который не был учёным-просветителем, но типичным предпринимателем эпохи мануфактурного капитализма и всего добился трудом и упорством, беспощадной требовательностью к себе и к подчинённым.

Плантеном была выпущена, по меньшей мере, 981 книга (это число зарегистрированных наименований). Некоторые полагают, что действительное число его изданий превышает 1000 (175,132).

После смерти Плантена в 1589 г. в его типографиях в Антверпене и Лейдене осталось 14 печатных станков, 103 комплекта матриц, 48647 фунтов шрифтов, 2302 гравюры на меди и 7493 гравюры на дереве, не считая огромного запаса вырезанных на дереве и меди инициалов (343,114).

Работу Плантена продолжили члены его семьи. предприятие, во главе которого встал зять Плантена Балтазар Морет, выпускало в основном католическую религиозную литературу. Гравюрами на меди обеспечивал это предприятие великий Питер Паулъ Рубенс. Оно процветало более трёх веков до 1871 г., а в 1876 г. городские власти Антверпена купили его вместе с инвентарём за 1 миллион 200 тысяч франков, чтобы открыть там один из интереснейших в Европе музеев книги и печати − Музей Плантена.

В бухгалтерских книгах Плантена упоминается имя переплётчика Лодевейка из Лувена. Впоследствии этот переплетчик, изучивший у Плантена типографское дело, стал родоначальником прославленной издательской династии Эльзевиров (24).

Лодевейк Эльзевир родился приблизительно в 1546 г. в Лувене в семье печатника. Судьба привела его в Антверпен, где он открыл переплётную мастерскую. Когда испанские войска под командованием свирепого фанатичного католика герцога Альбы захватили Антверпен, многие из жителей-протестантов вынуждены были бежать. Бежал и Лодевейк Эльзевир. Однако, когда в северных Ниерландах обстановка сложилась в пользу протестантизма, он перебрался в Лейден − древний город, основанный ещё римлянами. Постепенно Лейден стал важным центром торговли. Здесь был основан университет, ставший вскоре одним из самых передовых учебных заведений в Европе. Все это открывало широкие возможности для организации крупного книгоиздательского предприятия, когда Эльзевир обосновался в Лейдене, там насчитывалось немало издателей и книготорговцев, так что конкуренция была весьма серьёзной. Не располагая средствами для создания издательства, Лодевейк Эльзевир решил сначала накопить нужный капитал на книжной торговле, причём, бурчи человеком с размахом, взялся не за мелкую торговлю, а за оптовое маклерство. Он был одним из первых в Европе организаторов книжных аукционов. В 1604 г. Л.Эльзевир стал скупать книги целыми библиотеками и продавать их публично с молотка. Аукционы книжных коллекций на протяжении целого века были особой специальностью фирмы Эльзевиров (545,122). Успех в торговых операциях вскоре позволил Лодевейку перейти к издательской деятельности. Сначала он выпускал по одной книге в год, а к концу жизни на рынке ежегодно появлялось уже по 10 книг с его фирменным знаком. Близость к просвещённым кругам сказалась в том, что Л.Эльзевир выпускал специальную литературу для ученых и студентов. Большинство его изданий были написаны на языке науки - латыни виднейшими тогда профессорами Лейденского и некоторых других университетов.

В 1617 г. Эльзевир умер, оставив сыновьям надёжное в финансовом отношении и пользующееся престижем издательское и книготорговое предприятие.

Старший сын Лодевейка Матиас (1565-1640) и младший − Бонавентура (1583-1652) помогли отцу расширить лейденское предприятие, но не они, а сын Матиаса Исаак (1596-1651) придал ему особый блеск. Женившись на невесте с большим приданым, он с благословения деда купил большую типографию. Когда после смерти отца Матиас и Бонавентура унаследовали его предприятие, для них оказалось весьма удобным печатать все книги в типографии Исаака Эльзевира. Эта типография прославилась быстротой и безупречным качеством выполнения заказов. В 1620 г. Исаак Эльзевир получил звание университетского типографа, но пять лет спустя он по неизвестным нам причинам продал свою процветавшую типографию дяде Бонавентуре и старшему брату − Абрахаму (1592-1652). Бонавентура взял в свои руки реализацию продукции типографии, а Абрахам - печатное дело. Это партнёрство продолжалось в течение двадцати семи лет. Они ежегодно выпускали приблизительно по 18 книг. В начале своей деятельности Бонавентура и Абрахам занимались в основном публикацией научной литературы и сочинений римских классиков; со временем под влиянием изменений в конъюнктуре книжного рынка около половины выпускаемых ими книг были уже на французском языке и предназначались для французского читателя. Значительно увеличился выпуск книг на местном, голландском языке. Известны издания Эльзевиров также на древнегреческом, итальянском, немецком, арабском и некоторых других восточных языках − гарнитуры для них Эльзевиры приобрели у лейденского профессора-ориенталиста Т.Эрпениуса. Наряду с изданием научной литературы и сочинений античных классиков А. и Б.Эльзевиры все чаще стали выпускать художественную литературу, описания путешествий и т.п. Большими тиражами они издавали учебники: грамматики французского, немецкого, древнееврейского, арабского, испанского, персидского и других языков. В 1638 г. в издательстве Эльзевиров увидела свет книга Галилео Галилея «Математические беседы и доказательства». Эльзевиры издали ещё два произведения Галилея. Из французской литературы примечательны выпущенные ими «Сил» и «Смерть Помпея» Пьера Корнеля.

Особую славу снискала Эльзевирам серия «Республики» − небольшие тома, издававшиеся из года в год на протяжении многих лет всеми наследниками этой династии. В «Республиках» сжато и популярно излагались сведения по географии и истории различных стран, характеризовались обычаи, религия, политический строй, экономика и т.д. В серии «Республики» особый интерес для нас представляют томики «Россия, или Московия, а также Татария» (1630) и «Республика ... Полонии, Литуании, Пруссии, Ливонии и др.» (1642). Кроме славы, эта серия приносила Эльзевирам немалый доход. Издания подобного рода пользовались спросом не только в Лейдене, где учились в университете представители различных национальностей, но и повсюду в Европе, ибо открытие новых земель и возникновение новых рынков зарождали огромный интерес к дальним странам.

При Бонавентуре и Абрахаме семья Эльзевиров достигла пика своей издательской деятельности. Работая в значительной мере на экспорт, Эльзевиры имели торговых агентов в Париже и Франкфурте-на-Майне, Лейпциге и Копенгагене, Кёльне и Риме, Лондоне и других центрах Европы. У предприятия было два филиала: один в Гааге, он был открыт ещё в 1590 г. вторым сыном Лодевейка Эльзевира − также Лодевейком; второй в Утрехте, основанный четвертым сыном Лодевейка − Юстом, который занимался исключительно книготорговлей. Однако гораздо большее значение, чем эти два филиала, имело предприятие, заложенное в 1638 г. в Амстердаме сыном Юста − Лодевейком Эльзевиром (третьим). В истории этого предприятия важную роль сыграл переехавший в 1665 г. в Амстердам кузен Лодевейка Даниэль. Сотрудничество между родственниками, объединенными общими идеалами и устремлениями, создало условия для большого расцвета фирмы. В конце концов предприятие в Амстердаме даже заслонило собой лейденское издательство Эльзевиров, которое после отъезда Даниэля пришло в упадок. Книги с фирменным знаком амстердамских Эльзевиров распространялись по всей Европе, и торговым операциям издательства не повредила даже англо-голландская война 1665 г., больно ударившая по экономике обеих стран.

Эльзевиры выпустили в свет приблизительно 2200 книг и около пяти тысяч диссертаций*{То, что тогда называлось диссертациями, были фактически тезисы, или, как теперь их называют, авторефераты на 10-30 страницах.}. По тем временам это был рекорд.

Династия Эльзевиров употребляла пять основных фирменных знаков: родоначальник Лодевейк − орла с пучками стрел и девизом «Concordia parvae res crescunt» («В согласии возрастают малые дела»), Исаак − изображение мудреца-отшельника под ветвями дерева; третий знак Эльзевиров − пальмы и девиз «Assurgo pressa» («Придавленная, восстаю»), четвертый − богиня мудрости Минерва с совой, пятый − так называемая «Сфера Эльзевиров»: глобус звездного неба. Кстати, Эльзевиры были последними печатниками, сохранившими верность личному фирменному знаку типографа. Со временем такие эмблемы остались лишь как элемент украшения заглавного листа (545,66). Вместо знака печатника на титульном листе появилась эмблема издательства.

Трудно определить, в какой области книжного искусства вклад Эльзевиров оказался наиболее значительным. Это были и издатели, и типографы, и книготорговцы, и даже букинисты. Постоянные и тесные контакты с книжным рынком и читателями приносили им немалую пользу: они лучше других знали потребности рынка, покупательную способность клиентуры, ощущали интеллектуальный пульс эпохи (499, 303).

И все же главная их заслуга − распространение отличных и сравнительно дешёвых книг. Эльзевиры по праву могут считаться «пионерами популяризации книги» (574,184). Они старались дать читателю книгу хорошо отредактированную, но, поскольку ни сами они, ни большинство их корректоров и редакторов не были учёными, попадались издания, отредактированные неряшливо. Однако и это не вредило престижу Эльзевиров − тогдашние учёные и писатели считали для себя честью, если эта фирма бралась выпускать их произведения; многие авторы гордились личным знакомством с Эльзевирами. Издатели же «открыли» таких корифеев науки и литературы, как Рабле, Кальвин, Бэкон, Декарт, Гассенди, Паскаль, Мильтон, Мальбранш, Расин, Корнель, Мольер (545, 541).

Эльзевиры выпускали книги разных форматов. Так, форматом ин-кварто была издана серия классиков литературы. Брались они и за фолианты, однако в основном с именем Эльзевиров связаны малоформатные книжки в двенадцатую или двадцать четвертую долю листа, отпечатанные ясным, филигранно тонким, но иногда монотонным шрифтом и украшенные отличной гравюрой на меди - фронтисписом, замысловатыми виньетками и инициалами. Именно Эльзевиры утвердили на книжном рынке малый формат и тем придали книгопечатанию и книготорговле новый мощный импульс, сделавший книгу доступной широким слоям населения.

Четыре выдающихся издательства, о которых мы рассказали, конечно, не были одиноки в своих усилиях. Их вклад в историю книгопечатания − лишь часть огромной работы, проделанной в XVI-XVII вв. сотнями издателей и полиграфистов.

В Италии на родине Альда Мануция почти каждый город располагал в XVI в. крупной или мелкой типографией. Книга в этой стране, раздробленной на множество карликовых государств, служила могучим фактором национального самосознания итальянцев. Наиболее плодовитой издательской фирмой здесь было предприятие Джунта во Флоренции; основатель его Никколо Джунта поначалу торговал манускриптами. Издательство ставило главной целью извлечение коммерческой прибыли и потому выпускало один за другим дешёвые молитвенники и иную литературу массового спроса, мало заботясь о просвещении читателей. Впрочем, в первые годы Джунта отпечатали немало отлично оформленных изданий, способных выдержать сравнение с лучшими образцами полиграфического искусства того времени. Стоит назвать вышедшие в 1497 г. «Метаморфозы» Овидия или первый итальянский перевод Библии, отличающийся тончайшим орнаментом и прекрасными миниатюрами (562, 128). Джунтины, украшенные изображением лилии, не могут, конечно, равняться с альди-нами, но и их сегодня тщательно собирают коллекционеры.

Удобным центром книжной торговли была Венеция, и потому один из активнейших деятелей издательства − Лукантонио Джунта перевёл часть предприятия из Флоренции в Венецию и − в основном по заказам епископов − печатал там Требники, Псалтыри и т.п. Заказы он получал не только из городов Италии, но также из Аугсбурга, Вюрцбурга, Зальцбурга, Праги, Загреба (562,170).

Стремясь выполнять эти заказы как можно лучше, Джунта не полагался целиком на собственную типографию, но заключал договоры с другими опытными печатниками. Для реализации выходящих большими тиражами книг (всего фирма выпустила более 1500 названий средним тиражом по 2000 экземпляров) пришлось открыть представительства фирмы во многих городах Европы − в Риме и Лионе, Лондоне и Мадриде, Бургосе и Сала-манке. Джунта выставляли свою продукцию и на Франкфуртских книжных ярмарках. Фирма действовала с большим размахом до самого конца XVI в.

Другим крупным предприятием было издательство Габриэля Джолитто де Феррари в Венеции, выпустившее более 945 книг. Наряду с Альдом Мануцием, Джолитто считается виднейшим издателем в Италии XVI в. (302,87). Исповедуя идеи гуманизма, Джолитто печатал сочинения классиков Ренессанса − Петрарки и Боккаччо. Из писателей своей эпохи он издавал одно за другим произведения поэта-гуманиста Лудовико Ариосто, в первую очередь − исключительно популярного «Неистового Роланда». Всего Джолитто выпустил 28 книг Ариосто. Все они прекрасно оформлены, богато иллюстрированы; особенно хороши инициалы, украшенные сценами из греческой мифологии. В 1560 г. под давлением церкви Джолитто был вынужден отказаться от такого «полуязыческого» орнамента, но быстро приспособился к новому «климату», ведь ещё в 1559 г. ему выпала сомнительная честь отпечатать первый индекс запрещенных церковью книг. Умер Джолитто в 1578 г.

Альды, Джунта, Джолитто и другие венецианские издатели XVI в. способствовали усовершенствованию печатного искусства не только в Италии, но и во всей Европе (540,419).

Из римских типографов самым деятельным был Якопо Маццокки, выпустивший в 1521 г. первое известное нам собрание надписей Древнего Рима.

Новым для XVI в. явлением в мире книгопечатания было открытие типографии при папской курии. В 1587 г. папа Сикст специальной буллой учредил конгрегацию кардиналов, одной из обязанностей которой было заботиться о ватиканской типографии; во главе её стояли Доменико Баса и Альд Мануций Младший. Типографии было поручено выпустить хорошо отредактированную католическую Библию. В 1592 г. специально назначенная папой Климентом VIII редакционная комиссия осуществила издание так называемой Климентинской Вульгаты (Biblia Vulgata Clementina). Текст её и поныне является для католической церкви каноническим. В целях укрепления мировых позиций католицизма в 1622 г. была создана конгрегация для распространения веры, а в 1626 г. папа Урбан VIII, хорошо понимавший значение печатного слова для расширения миссионерской деятельности, основал при ней «многоязычную» типографию для выпуска католической литературы на различных языках. Уже в самом начале своей деятельности эта типография располагала гарнитурами шрифтов на 23 языках. Специалист по шрифтам Стефано Паолини, назначенный её директором, пополнил запасы шрифтов новыми гарнитурами. Он же собственноручно изготовил шрифты алфавитов восточных языков, например арабского. При типографии действовало целое бюро переводов. Понятно, что для нужд миссионеров, распространявших «слово истины» среди язычников и иноверцев, выпускалась главным образом богослужебная литература, словари и учебники языков. Выполняя это задание, ватиканское издательство отпечатало для некоторых народов первые книги на их национальных языках. В частности, грузины отсчитывают историю своего книгопечатания с азбуки и молитвенника, выпущенных ватиканской типографией в 1629 г.

В конце XVI − начале XVII в. качественный уровень книгопечатания в Италии, как и во всей Европе, снизился. Лишь немногие издания того времени выделяются из массы весьма посредственной продукции.

Что касается Франции, то здесь уже в XV в. полностью сформировалась система книгоиздательства, достигшая к концу столетия исключительного расцвета. В конце XV − начале XVI в. во Франции деятельно трудились великий мастер иллюстрации Антуан Верар, выдающийся печатник и создатель шрифтов Жоффруа Тори и уже упоминавшийся Анри Этьенн. Они сделали искусство книгопечатания весьма популярным в стране. Во многих городах типографии открывались не только для выполнения заказов государственных учреждений, но и для удовлетворения культурных потребностей населения.

Ещё в первые годы XVI в. в тематике издаваемых книг церковное направление было потеснено гуманистическим, а в оформлении место средневековой готики занял стиль Возрождения.

Основными конкурирующими между собой центрами книгопечатания остались Париж и Лион. Однако все больше французских книг издавалось в Женеве, куда стекалось немало обвинённых в ереси гугенотов, а также передовых по своим взглядам литераторов, издателей, печатников.

Наряду с Анри Этьенном одним из основоположников издания гуманистических книг во Франции следует считать фламандца Йоссе Баде, более известного под латинизированным именем Йодокус Бадиус Асцензиус (1462-1535). В 1503 г. он открыл в Париже большую и хорошо оснащенную типографию. Его фирменный знак − изображение печатного станка (кстати, одно из древнейших из известных нам). Асцензиус славился не только как издатель, но и как знаток древностей. Свою издательскую деятельность он начал с выпуска сочинений Эразма Роттердамского, затем перешёл к изданию античных классиков. Из семисот подготовленных им книг более половины составляют сочинения римских писателей (542). Из числа других важных его изданий отметим «Филобиблон» Ричарда де Бери и знаменитый «Корабль дураков» Себастьяна Бранта, самим Асцензиусом переведенный на французский язык. Издание «Корабля дураков» явилось наибольшей данью Асцензиуса гуманизму, в целом же он проявлял большую осмотрительность и старался держаться лояльно по отношению и к светским властям, и к церкви. Об этом свидетельствует сам факт его официального назначения университетским типографом и приглашение его богословским факультетом Сорбонны, основным в стране органом цензуры, для издания некоторых цензурных документов. Он также помог сорбоннским теологам выпустить несколько полемических сочинений, направленных против Лютера и Реформации.

Утверждение некоторых исследователей, будто Асцензиус был для Франции тем же, чем был Альд Мануций для Италии или Йоханн Фробен для Германии (562,174), следует считать преувеличением.

Из числа других парижских печатников XVI в. заслуживает упоминания Жан Дюпре, издававший рыцарские романы, но также и переводы античных авторов на французский язык. Ж.Дюпре пользовался стилизованным архаичным шрифтом − бастардой.

Соперничать с Парижем в издательском деле мог только Лион. В XVI в. там в разное время работало около двухсот типографий. В Лионе сильно ощущалось влияние немецкого книгопечатания. Предприятие Кобергера через своё лионское представительство не только распространяло свою продукцию во Франции, но и заключало с местными типографами договоры о печатании своих изданий. Надо сказать, что среди этих мастеров было немало немецких эмигрантов. Так, крупное предприятие основали братья Мельхиор и Каспар Трексели. В 1538 г. они опубликовали две серии гравюр на дереве, изготовленные в мастерской Ханса Хольбейна. Первая из них иллюстрирует Библию, вторая называется «Танец смерти». Трексели издавали и научную литературу, в том числе книги, написанные или отредактированные великим испанским учёным Мигелем Серветом (574, 90).

Одним из наиболее примечательных лионских издателей XVI в. считается Себастьян Гриффиус (1491-1556), приступивший к работе в 1525 г. (574,91). Он прославился тщательным изданием малоформатных (ин-кварто) книг с произведениями классиков античности. Примером для себя и образцом для подражания он считал Альда Мануция и Этьенна. В 1532 г. он привлёк к изданию классической литературы Франсуа Рабле. По-видимому, именно в издательстве С. Гриффиуса были анонимно опубликованы великие творения Рабле «Пантагрюэль» и «Гаргантюа». 23 октября 1533 г. цензоры Сорбонны поспешили наложить запрет на «Пантагрюэля» за резкую критику отживавшего свой век феодального мира. Однако это не помешало знаменитому роману обрести необычайную популярность. В предисловии к «Пантагрюэлю» автор ехидно замечает, что за два месяца было распродано больше экземпляров этой книги, чем за девять лет − Библии.

Мы уже упоминали о том, что в середине XVI в. важным центром французского книгопечатания стала Женева. Однако издательская деятельность там страдала односторонностью: выпускались главным образом протестантские Библии и катехизисы, богословские трактаты и антикатолические полемические сочинения.

История французской печати в XVII в. − это, в первую очередь, история Королевской типографии (Imprimerie Royale) (545,493-494). В XVI в. титул королевского типографа носили частные печатники, основанная же в 1640 г. в Лувре по инициативе кардинала А.Ришелье Королевская типография была уже государственным учреждением, а занятые в ней мастера - королевскими чиновниками. Ришелье стремился сделать эту типографию образцовой, способной прославить Францию во всем мире. Одновременно она должна была служить целям борьбы с врагами абсолютизма, католической церкви и самого Ришелье. Не меньше, чем знаменитый кардинал, заботились впоследствии о типографии король Людовик XIV и его главный министр − кардинал Дж. Мазарини. Даже в эпоху упадка полиграфического искусства Королевская типография выпускала отлично оформленные, роскошно переплетённые книги большого формата, украшенные гравюрами и изображением королевской лилии. Крупнейшим изданием этой типографии была Многоязычная Библия. В 1645 г. увидел свет её заключительный, 10-й том − внушительный, превосходно изданный фолиант, иллюстрированный выдающимся художником Никола Пуссеном. Издав Библию, королевское правительство надеялось воспользоваться против гугенотов их же собственным оружием − тщательно выверенными и отредактированными текстами Ветхого и Нового заветов не только на латыни и греческом, но и на восточных языках.

Правда, Королевская типография не отличалась большой производительностью: в первые десятилетия её деятельности выходило лишь около 4-6 наименований книг в год (346,123-150). Однако все эти издания были отменного качества. Этими успехами типография была во многом обязана резчику изящных шрифтов Филиппу Гранжану де Фуши.

Наряду с Библиями типография выпускала богословские сочинения, а из античных писателей − Горация, Ювенала, Теренция, Вергилия и целую 64-томную серию классиков, адаптированную и отредактированную специально для обучения наследника престола − дофина (574,189).

Королевская типография, не раз менявшая своё название, сохранилась до наших дней. В наполеоновскую эпоху она была «Императорской», при республике стала «Национальной», но на протяжении всех трёхсот лет оставалась верна своему принципу − выпускать лишь тщательно отредактированные, оформленные в строгом монументальном стиле роскошные издания (editions de luxe).

Понятно, что типография в Лувре не могла удовлетворить потребности всего населения страны, да и вряд ли к этому стремилась. Она не вступала в конкуренцию с коммерческими издательствами, выпускавшими большими тиражами так называемую «галантную литературу» о жизни Версаля, о любовных интригах и поединках аристократов или же пасторали, где действующими лицами были выведены античные боги и герои. В общей массе этой литературы попадались и подлинные ценности, ведь в эту эпоху жили и творили Корнель и Расин, Лафонтен и Мольер. Однако не все их произведения могли быть опубликованы во Франции. Кроме того, следует учесть, что то была эпоха частых оппозиционных движений против властей. При регентстве королевы-матери Анны Австрийской (1643-1651) почти ежедневно выходила какая-нибудь брошюра политического содержания, направленная против королевского правительства или лично против всесильного кардинала Мазарини. Многие авторы, не имевшие возможности по цензурным условиям публиковать свои произведения во Франции, издавали их в Нидерландах, откуда они распространялись по всему миру.

Как и во Франции, в Испании властвовал абсолютизм, а «святейшая» инквизиция свирепствовала с ещё большим ожесточением. Даже в XVIII в. на Пиренеях ещё пылали костры, на которых сжигали еретиков. Духовенство контролировало университеты, школы, печать. Народ был погружен во мрак невежества и предрассудков. Это объясняет, почему в XVI-XVII вв. страны Пиренейского полуострова внесли лишь незначительный вклад во всемирную сокровищницу книгопечатания. Но и в самые беспросветные годы реакции в правление Филиппа II увидели свет книги, о которых нельзя не рассказать.

В XVI в. крупнейшим экономическим и торговым центром Испании была Севилья. Она же стала очагом книгоиздательства и книготорговли. Лучшей в Севилье считалась типография, основанная в 1502 г. Якобом Кромбергером и действовавшая здесь до 1557 г. В 1521 г. Кромбергер был приглашён на некоторое время в Лисабон для печатания там королевских ордонансов Мануэла I. Хуан (Йоханн) Кромбергер, по-видимому, сын Якоба, организовал в 1537 г. типографию в Мехико, одну из первых на Американском континенте.

Однако высшим достижением тогдашней испанской полиграфии явилась монументальная многоязычная Библия. В начале XVI в. глава испанской инквизиции кардинал Франсиско Хименес де Сиснерос старался укрепить авторитет католической церкви средствами просвещения и печати. Поэтому в 1508 г. он распорядился открыть в древнем городке Алькала де Энарес (античный Комплутум) неподалеку от Мадрида университет и при нем типографию. В первую очередь кардинал Хименес позаботился о выпуске «основы всех наук» - хорошо отредактированной Библии, выделив для этого огромную сумму в 50 тысяч золотых дукатов. С этим заданием за три года (1514-1517) справился печатник Арнальд Гиллен де Брокар − по всей видимости, француз; с 1492 г. он издавал в Памплоне богословскую и филологическую литературу. Комплутумская Библия (так она нередко называется в литературе) была выпущена в шести фолиантах, с параллельным текстом на четырёх языках − древнееврейском, халдейском, греческом и латинском. Особенно красив её греческий шрифт, образцом для которого послужил шрифт одной из рукописей ватиканской библиотеки − подлинный каллиграфический шедевр. Издание Библии прославило Брокара на всю Испанию. Известна ещё 91 отпечатанная им книга. За эти заслуги ему в 1523 г. был пожалован титул королевского типографа.

В XVI в. центрами испанского книгопечатания были также Саламанка и Барселона. В 1566 г. открылась типография в Мадриде, и именно там в 1605 г. вышел в свет первый том бессмертного романа Мигеля Сервантеса «Дон Кихот». Печатник в книге не назван, а только издатель Хуан де ла Куэста, и указано, что книгу можно приобрести «в доме королевского книготорговца Франсиско де Роблес». Второй том был выпущен в 1615 г.

Развитие книгопечатания во Фландрии и Нидерландах связано с издательской деятельностью уже известных нам Плантена и Эльзевиров. В первой половине XVI в. половина всех типографий и издательств, действовавших во Фландрии и Нидерландах, была сосредоточена в Антверпене. Впрочем, заслуживают упоминания и типографии в Брюсселе, Девентере и Лейдене. Во второй половине XVI в. в книгопечатании Фландрии и Нидерландов доминировало предприятие Плантена, а в XVII в. − Эльзевиров.

Большая свобода печати в Нидерландах привлекала сюда учёных и литераторов из других стран. В связи с ростом еврейских и армянских колоний в голландских городах возникли очаги книгопечатания на этих языках. Первая еврейская типография была открыта в Лейдене в 1528 г., а вскоре после этого еврейские типографии возникли в Амстердаме, Гронингене, Гааге. Иногда они выпускали книги на весьма высоком полиграфическом уровне. Примером может служить амстердамская еврейская Библия (1579), украшенная художественным фронтисписом. С 1660 г. в Амстердаме было налажено издание и армянских книг.

В специализации голландских и фламандских печатников и издателей появились два новых направления. Голландцы - народ мореплавателей. Естественно, они во все большем количестве начали выпускать географические карты и атласы. Одновременно достижения живописи привели здесь к расцвету книжной графики и к выпуску книг, целиком составленных из иллюстраций. Например, в 1614 г. в Амстердаме Ремер Фисшер отпечатал книгу «Куклы для души» − 180 гравюр Клааса Янсзоона Фисшера.

В Англии в XVI-XVII вв. шла ожесточённая политическая и религиозная борьба. В начале XVI в. книгоиздательство здесь находилось в тисках королевской цензуры. Король Генрих VIII не только послал на плаху Томаса Мора, автора «Утопии», но и казнил первых переводчиков и издателей Библии на английском языке Уильяма Тиндейла, Джона Фрида и Джозефа Ройеса (539,140). Однако вскоре он сам из политических соображений перешёл на сторону Реформации и поддержал выпуск Библии на английском языке. Первый такой апробированный правительством перевод увидел свет в 1537 г. в Лондоне благодаря усилиям издателя Ричарда Графтона в неизвестной немецкой типографии, причём по иронии судьбы в основу этого издания был положен перевод казненного Тиндейла (539,141). Тот же Графтон отпечатал несколько молитвенников для реформированной англиканской церкви.

Крупнейшим в Англии издателем и типографом был уроженец Эльзаса Винкин де Ворде. Приблизительно в 1500 г. он основал в Лондоне типографию и за 35 лет выпустил в ней около 800 книг, в том числе дважды − знаменитые «Кентерберийские рассказы» Джеффри Чосера. Две трети изданий де Ворде − это учебники: он первым из издателей сделал выпуск учебников финансовой основой своего предприятия (574,106).

Важной фигурой в истории английского книгопечатания того времени был и Ричард Пинсон; он специализировался на выпуске юридической литературы - кодексов, справочников, учебников.

Типографиям де Ворде и Пинсона принадлежат две трети всех книг, выпущенных в Англии с 1500 до 1530 г. В то время значительная часть книг для английского рынка печаталась за рубежом − в Париже, Руане, Брюгге, Антверпене, Кёльне. За исключением цензурного просмотра, никаких препятствий к их ввозу в Англию не было. Положение коренным образом изменилось в 1534 г., когда король издал специальный акт, запрещающий зарубежным типографам и переплётчикам торговлю в Англии. Это оживило местное книгоиздательство, но главным образом акт преследовал другую цель − в условиях острой идеологической борьбы усилить внутри страны контроль за книжным рынком. В 1557 г. английская гильдия писчебумажников (Stationers Company) получила по королевской привилегии право проверять качество и содержание издаваемой и продаваемой литературы, что наложило дополнительные оковы на книгоиздательское дело.

Следует упомянуть также о деятельности Джона Дея, которого современники несколько напыщенно именовали английским Плантеном (539, 142-143). Главная его заслуга − выпуск книги Джона Фокса «Дела и памятники церкви» (1563). Эта книга сыграла заметную роль в окончательном переходе английской церкви из лона католичества в протестантизм. Среди прочих произведений английских печатников она выделяется ещё и тщательным полиграфическим оформлением, ясными шрифтами, отличными иллюстрациями.

В 1594 г. в регистре изданий, заведённом гильдией книготорговцев, впервые появилось имя Уильяма Шекспира. В 1593 г. типограф Ричард Филд − земляк Шекспира опубликовал его поэму «Венера и Адонис». Десять лет спустя в Лондоне вышла в свет «Трагическая история о Гамлете, принце датском», а ещё через 20 лет печатники Уильям и Исаак Джаггарды издали первое полное собрание сочинений Шекспира, куда вошли восемь не публиковавшихся ранее драматических произведений. Выход в свет этого издания − событие огромного значения в истории европейской культуры и в истории книжного дела. До нашего времени дошли лишь 172 экземпляра этой высоко ценимой библиофилами книги. 106 из них находятся в Англии, два − в других европейских странах, 61 − в США, три − в других странах мира.

Наряду с частными фирмами в Англии действовали два университетских издательства − в Оксфорде и Кембридже. Оксфордская университетская типография была основана в 1478 г., кембриджская − в 1519 г. Во второй половине XVII в. более солидной была оксфордская, располагавшая хорошими шрифтами, собственной словолитней и бумажной мельницей.

Первый в Англии коммерческий каталог изданных книг появился в 1680 г. В нем были зарегистрированы книги, увидевшие свет начиная с 1666 г. За 14 лет было выпущено 3555 книг, приблизительно по 250 в год. Каталог свидетельствует, что по-настоящему ценной литературы выходило очень мало. Все попытки расширить тематику изданий наталкивались на сопротивление королевской цензуры. Типографии разрешалось открывать только в Лондоне, Оксфорде, Кембридже и с 1662 г. в Йорке. В 1637 г. был издан указ, устанавливающий максимальное число печатников (20) и словолитчиков (4) в Лондоне. Эти жёсткие ограничения были отменены лишь через 58 лет, на исходе XVII в.

В Скандинавии движение Реформации также явилось фактором, способствовавшим развитию книгопечатания. Однако и в Дании, и в Швеции этот процесс в XVI-XVII вв. протекал гораздо медленнее и не так бурно, как в Центральной Европе.

В Дании в XVI в. несколько оживилось издание книг на местном языке. Очагом движения Реформации оказался входивший тогда в состав Датского королевства город Мальме. Там в 1537 г. шведский печатник Олаф Ульриксон выпустил на датском языке лютеранский катехизис. Из числа других типографов назовем трудолюбивого Людвика Дитца из Ростока, который в 1550 г. по заказу короля Кристиана III отпечатал крупнейшее в ту эпоху издание − Датскую Библию тиражом в 3000 экземпляров (562,212). В 1584-1597 гг. в Ураниенборге действовала частная типография знаменитого астронома Тихо Браге.

Несравненно больших успехов достигло книгопечатание в Швеции (473). В городе Упсале в 1510 г. была основана университетская, а в Стокгольме в 1526 г. королевская типография, где в том же году увидел свет первый перевод Нового завета на шведский язык. В 1541 г. в той же типографии, которая временно была переведена в Упсалу, была отпечатана первая полная Библия на шведском языке, украшенная гравюрами по дереву.

XVII в. − эпоха политического и культурного подъёма Швеции. Из разорённой Тридцатилетней войной Германии в Швецию эмигрировало немало опытных печатников. Там они нашли лучшие условия для спокойной работы. Выделялся среди них Игнаций Мойрер, основавший в Стокгольме типографию, просуществовавшую 60 лет (1613-1673). Многочисленные издания Мойрера превосходят по качеству тогдашние немецкие. Серьезную конкуренцию ему составило семейство печатников Кейзеров: в 1633 г. Генрих Кейзер открыл в Стокгольме хорошо оснащённую типографию, где выпускал на шведском и финском языках Библии и прочую религиозную литературу. Унаследовавший эту типографию в 1663 г. Генрих Кейзер Младший превратил её в образцовое полиграфическое предприятие.

В других скандинавских странах книгоиздательское дело развивалось не так успешно. В Исландии, которая с 1536 г. принадлежала Дании, первая типография была основана в Голаре. В 1584 г. там была выпущена так называемая Гудбрандовская Библия (434), а ещё пять лет спустя тот же епископ Гудбранд издал сборник псалмов, причём их переводчик придерживался древних исландских стихотворных традиций.

Ещё позже книгопечатание проникло в Норвегию, которая до 1814 г. также входила в состав Дании. В Христиании (ныне Осло) первую типографию в 1643 г. организовал странствующий датский печатник Тыге Нильсен. Однако постоянная типография здесь была основана В.Куном в 1650 г. В ней было отпечатано немало красиво оформленных изданий.

Первая книга на финском языке («Азбука» М.Агриколы) вышла в 1542 г. в Стокгольме. В самой же Финляндии, которая тогда входила в состав Швеции, книгопечатание появилось лишь в середине XVII в. В 1640 г. в городе Турку (Або) был открыт первый в Финляндии университет и при нем − типография, выпускавшая в основном книги на латыни для нужд университета. В Хельсинки первые типографии возникли лишь в начале XIX в. (432,265-270).

В истории книгопечатания XVI-XVII вв. видное место занимают чешские, моравские и словацкие типографы. Период от начала XVI в. до рокового сражения при Белой Горе в 1620 г. был весьма благоприятным для развития чешского книгопечатания (441,45-50). В стране царил мир, а острота идеологической полемики между ревнителями католицизма и продолжателями гуситских традиций лишь стимулировала издательское дело.

В Праге действовала крупнейшая из основанных ещё в XV в. типография Я. Северина и Я. Кампа, называемая по имени одного из основателей «Севериновой». Кроме произведений Лютера и гимнов Чешских братьев − представителей левого крыла Реформации, она выпускала разнообразные по тематике книги − по садоводству и медицине, художественную литературу и т.д. В первой половине XVI в. это была технически наиболее оснащённая в Праге типография.

Одним из первых пражских печатников XVI в. был и издатель и писатель Микулаш Конач, отпечатавший здесь с 1507 по 1530 г. свыше 30 чешских и латинских книг, в их числе и «Объяснения двенадцати артикулов веры» Яна Гуса.

Во второй половине XVI в. широкую издательскую деятельность развернул в Праге опытный печатник, выпускник Пражского и Виттенбергского университетов Иржи Мелантрих из Авентина. Он опубликовал свыше 200 книг, часть которых оформлена скромно и предназначалась для народного чтения («Александрия», «Уленшпигель», «Мелюзина» и другие), другая же часть − отлично иллюстрированные научные издания, например, «Гербарий» П.Маттиоли (1562) с 200 изображениями лекарственных растений, или «Права городов Чешского королевства» (1579). После смерти этого печатника-просветителя типография перешла к его зятю магистру Даниэлю Адаму из Велеславина. Он обеспечил типографию новыми гарнитурами шрифтов и клише для орнаментов и иллюстраций и за 14 лет выпустил 81 большую книгу − труды по естествознанию, медицине, юриспруденции, экономике, истории, филологии и богословию. Среди этих книг следует упомянуть «Московскую хронику» А.Гваньини в переводе на чешский язык Матвея Гозия из Высокого Мыта, в предисловии к которой издатель говорит о родственных связях русского и чешского народов. Д.Адам, издатель-гуманист, пользовался, как и его издания, большой популярностью. 33 чешских поэта оплакивали в 1599 г. его смерть (194,73).

После разгрома в 1620 г. чешских военных сил армией Католической лиги Чехия утратила последние элементы государственной самостоятельности. В 1621 г. наместник Габсбургов ввёл в Чехии жестокую цензуру, а в 1627 г. немецкий язык стал в Чехии государственным наряду с местным языком. Более того, с тех пор на чешском языке стали выпускать лишь книги для простонародья − дешёвые, скромно оформленные молитвенники, Псалтыри, Жития святых. Даже такие выдающиеся произведения, как «Великая Дидактика» или «Мир в картинках» и другие труды отца педагогической науки Нового времени Яна Амоса Коменского, не могли в то время быть изданы на его родине. Первые издания его «Материнской школы» появились в 1633 г. в польском городе Лешко, ставшем одним из центров деятельности Чешских братьев, и, годом позже, в Лейпциге; оба издания − на немецком языке. В 1636 г. это сочинение вышло на польском языке в Торуне, затем в Лондоне на английском и в 1657 г. на латинском языке в Амстердаме. Ни одного издания на чешском! А ведь оно первоначально предназначалось именно для чехов (147,42-43).

В Моравии книгоиздательство развивалось иным путём, нежели в Чехии, где первоначально книги печатались в основном на чешском языке, а с XVII в. стали утверждаться немецкий и латынь. В Моравии католическое влияние, немецкий язык и латынь в среде аристократии и городской верхушки были очень распространены уже в XV в. Из 15 вышедших в Моравии инкунабул 2 на немецком языке, 1 на немецком и латыни и 12 − на латыни. Во второй половине XVI в. в Оломоуце и Простейове работала типография Яна Гюнтера, прошедшего обучение у нюрнбергских печатников. Она издавала и сочинения чешских авторов, выпускала отлично оформленные книги.

Особое место в истории чешской печати принадлежит тайной типографии общины Чешских братьев сперва в Иванчицах (1557-1577), затем с 1578 г. − в Кралицах. Основал её идеолог Чешских братьев епископ Ян Благослав − путешественник и эрудит, ознакомившийся с искусством книгопечатания у Фробена в Базеле и Робера Этьенна в Женеве. Типография в Иванчицах содержалась на средства общины и выполняла ее заказы. В школе при общине учеников обучали печатному делу. Действовать легально типография не могла, и потому в выходных данных было указано символически «In insula hortensi» («На зеленом острове»). Когда положение в Иванчицах стало опасным, типография была переведена в Кралицы. За 40 лет существования этой типографии в Кралицах было выпущено свыше ста книг религиозного содержания на чешском языке. Наиболее значительным начинанием было издание в шести томах Библии, переведенной Яном Благославом на чешский язык. Кралицкая Библия представляет собой ценный источник для филологов, явившись важной вехой в развитии чешского литературного языка. В 1620 г. типография была разгромлена императорскими войсками.

Когда в районе Кралицкого замка в 1956-1957 гг. велись археологические раскопки, под метровым слоем грунта обнаружили массу типографского материала. Среди прочего − целые комплекты шрифтов. Это и были остатки знаменитой некогда Кралицкой типографии (441,58).

Словацким первопечатником оказался, как уже говорилось, Микулаш Бакаларж. Свою деятельность он развернул в Чехии в Пльзени, так как на территории нынешней Словакии условия для создания типографии тогда ещё не созрели. Литературный словацкий язык ещё не был разработан, и потому Бакалар публиковал книги на чешском языке с включением «словацизмов». В целях борьбы с распространением учения Чешских братьев в Словакии, входившей в состав королевства Венгрии, по инициативе местного католического архиепископа основана в 1578 г. иезуитская резиденция в Трнаве, неподалеку от Братиславы. Типография этой резиденции в изобилии выпускала католическую литературу, главным образом на латыни, но также и на чешском, словацком и венгерском языках.

В Польше в начале XVI в. условия для развития книгопечатания сложились благоприятные, то была пора распространения идей гуманизма в польской культуре, церковь утратила исключительное влияние на духовную жизнь. XVI в. называют «золотым веком» польской литературы. Достаточно вспомнить такие имена, как Миколай Рей, Ян Кохановский, Анджей Фрыч Моджевский. Особо следует сказать о Николае Копернике. Само издательское дело внесло немалый вклад в распространение достижений польской и зарубежной науки и политической мысли во все более широких кругах польского общества.

Книгопечатание появилось в Польше ещё в XV в., но деятельность его основоположников Каспара Штраубе и Швайпольта Феоля в Кракове, Каспара Элияна во Вроцлаве и других оказалась непродолжительной. Основы же для постоянного развития книгопечатания в Польше заложил Ян Халлер (1467-1535). Он не был поляком по происхождению и прибыл в Краков, где закончил университет, из небольшого франконского города Ротенбурга. Занявшись там виноторговлей, он одновременно заключил договоры с заграничными типографиями о печатании по его заказам литературы, пользующейся в Польше спросом. Более того, он уговорил баварского печатника Каспара Хохфедера перебраться со всем типографским оборудованием в Краков. В 1505 г. типография Хохфедера перешла в собственность Халлера, а сам Хохфедер остался при ней техническим руководителем и опубликовал около 30 книг (580, 76).

Предприимчивый и ловкий коммерсант, Халлер сумел обеспечить себе в Кракове монополию на книгопечатание. В 1505 г. король Александр подписал привилегию, по которой никто, кроме Халлера, не имел права печатать в Кракове или доставлять из-за рубежа книги, какие публиковало издательство Халлера. Кроме того, глава фирмы установил контакты с Краковским университетом и местной церковной верхушкой и обеспечил себя заказами на выпуск учебников, научной литературы и молитвенников. За 20 лет (1505-1525) его издательство выпустило приблизительно 260 книг различной тематики, главным образом религиозной: одних только миссалов вышло в свет 12. В 1506 г. Халлер напечатал законодательный статут «Commune Regni Poloniae privilegium» − первую в Польше иллюстрированную книгу. Часть тиража была выпущена на пергамене для высокопоставленных деятелей государства. Среди изданий Халлера можно найти речи Цицерона, комментарии к трудам Аристотеля, латинские и греческие грамматики. К сожалению, этот крупнейший в то время издатель не опубликовал ни одной книги на польском языке.

Этим занялся его сотрудник, затем конкурент Флориан Унглер. Халлер в первую очередь был коммерсантом, а Унглер − полиграфистом, заботившимся об усовершенствовании техники книгопечатания (417,95-96). Новаторство Унглера проявилось, в частности, в создании новых шрифтов. Он многократно переливал их заново, ввёл в Польше новые разновидности готического шрифта − фактуру и швабахер, улучшил рисунок латинского шрифта. Его книги иллюстрированы гораздо богаче, чем у Халлера и других тогдашних печатников. Заметны у Унглера и попытки использовать в иллюстрациях и орнаментах мотивы народного искусства.

За 25 лет Флориан Унглер опубликовал свыше 250 книг (в это число не входят книги, отпечатанные им в годы работы с Халлером). Важной датой в истории польской книги является 1513 г., когда в типографии Унглера вышел в свет молитвенник «Рай души» − первая известная библиографам печатная книга на польском языке. Унглер пробовал свои силы и в картографии. В 1526 г. он выпустил составленные Б.Ваповским карты Польши и Литвы. Одним из наиболее популярных его изданий был большой трактат Стефана Фалимирза «О лекарственных травах и их пользе» (1534). После смерти Унглера в 1536 г. типографию возглавила его вдова Елена. Последнее издание типографии Унглера относится к 1551 г. − «Всемирная хроника» Мартина Вельского на польском языке.

После смерти Елены Унглер в 1551 г. оснащение типографии и запасы шрифтов были куплены краковскими печатниками − Шарффенбергами. Основатель этой династии Марк Шарффенберг, родом из Силезии, в 1506 г. стал гражданином Кракова. Сначала он успешно торговал книгами, а в 1511 г., накопив достаточный капитал, взялся за издательскую деятельность. На выпущенных им книгах − сигнет издателя (впрочем, очень похожий на халлеровский) и надпись «Marcus Scharffenberg bi-bliopola Cracoviensis». Вначале он раздавал заказы на печатание книг в Германии, впоследствии же стал обеспечивать заказами и местных мастеров. Со временем он приобрёл бумажную мельницу, открыл переплётную мастерскую и типографию. После его смерти в 1545 г. предприятие унаследовали его сыновья Миколай и Станислав Шарффенберги. Закупив оборудование типографии Унглера, они получили возможность браться за весьма сложные задачи, выпустив, например, в 1561 г. отлично оформленную Библию на польском языке. Библиографы называют её Шарффенберговой Библией. Впоследствии братья разделились и стали хозяевами двух самостоятельных заведений. Станислав сохранил за собой старую типографию, в которой наряду с другими изданиями печатал большими тиражами Новый завет. Миколай основал новую типографию. В 1570 г. король Сигизмунд Август удостоил его звания типографа королевской канцелярии. В 1577 г. король Стефан Баторий пожаловал Миколаю Шарффенбергу привилегию на печатание и продажу государственных статутов и летописей, но обязал за это предоставить в распоряжение королевской канцелярии одного из своих мастеров для издания официальных документов. При канцелярии была организована передвижная типография, путешествовавшая с королевской свитой, - любопытное явление в истории книгопечатания.

Издательским делом в Польше занимались и другие члены семейства Шарффенбергов. В 1521 г. по приглашению Марка Шарффенберга из Любомира в Краков прибыл его родственник Мацей Шарффенберг. Открыв самостоятельное заведение, он опубликовал на польском языке немало книг гуманистического направления. В частности, в 1543 г. он выпустил сатиру «Краткая беседа между паном войтом и ксендзом», принадлежащую перу выдающегося польского писателя-гуманиста Миколая Рея.

В 1557 г. эта типография перешла в руки семейства Зибенейхеров, находившихся в родстве с Шарффенбергами. Матеюш Зибенейхер за 15 лет работы выпустил около 200 книг, тематика которых была поначалу весьма разнообразной. Впоследствии, в связи с контрреформацией, он стал обслуживать в основном католическую церковь. Он же выпустил два издания богословского содержания − «Postilla katholicka» Я.Вуека. На протяжении целого столетия семьи Шарффенбергов и Зибенейхеров интенсивно трудились на ниве книгоиздательства и книготорговли в Польше. Печатные станки, принадлежавшие этим семействам, затем верой и правдой служили ещё около двухсот лет в типографиях других печатников (580,90).

Историки высоко расценивают вклад, внесённый в польскую культуру и другим краковским печатником XVI в. − Иеронимом Виетором. Он также был родом из Силезии и учился в Краковском университете, в 1499 г. стал хорошим специалистом в типографском деле. После окончания университета некоторое время работал в Кракове переплётчиком, но собственной мастерской завести не смог. Поняв, что привилегированное положение Халлера решительно препятствует процветанию в Кракове других печатников, он в 1508 г. уехал в Вену, где спустя шесть лет основал собственное предприятие, однако непрестанно продолжал мечтать о возвращении в Польшу. Виетор и на чужбине украшал книги изображением польского и литовского гербов (как это делали в самой Польше и Халлер, и Марк Шарффенберг), содействовал выходу в свет произведений польских авторов, посвящал свои труды королю Жигимонту I. В 1517 г., когда в Кракове сложились более благоприятные условия для честной конкуренции в области книгопечатания, Виетор вернулся и в следующем же году основал в Кракове крупную типографию (417, 31-40). Он был сторонником гуманистических идей и первым начал издавать переводы на польский язык трудов Эразма Роттердамского. При этом на свою работу Виетор смотрел как на патриотическую миссию: большинство выпущенных им книг - на польском языке. В частности, ему принадлежит заслуга издания первого учебника польского языка (532). Вообще, в его издательской программе оригинальная польская литература заняла главное место: он выпускал произведения Миколая Рея, Станислава Ожеховского и других гуманистов. К тому же Виетор поднял местное полиграфическое искусство на уровень лучших тогдашних зарубежных образцов. Для своих изданий он выбирал отличную бумагу, его шрифты отличались ясностью и красотой, а строки в тексте были всегда тщательно выровнены. В его книгах не найти того безвкусного смешения гравюр и других элементов оформления (виньеток, инициалов и т.д.) разного стиля и качества, заимствованных у других типографов, чем нередко злоупотребляли даже такие опытные мастера, как Унглер. Для изготовления гравюр Виетор приглашал лучших художников.

После смерти Иеронима Виетора в 1546 г. его типографию возглавил Лазарь Андрысович, который в 1550 г. женился на его вдове. Это первый в Кракове печатник польского происхождения. В 1577 г. после смерти Лазаря Андрысовича типография перешла в руки его сына Яна Андрысовича-Янушовского, который сумел ещё выше поднять престиж предприятия. В 1590 г. он был удостоен титула королевского архитипографа. Издательская программа Андрысовича-Янушовского весьма разнообразна: она включала в себя и произведения выдающегося польского поэта и драматурга Яна Кохановского, и научную литературу, и Библии. Одним из первых в Польше Андрысович-Янушовский начал применять гравюру на меди.

Из числа краковских мастеров книжного дела заслуживает упоминания и поляк Мацей Вижбента, основоположник реформатской печати. В конце XVI в. он считался одним из лучших мастеров книгопечатания в стране. Его типография выпускала творения авторов, сочувствовавших Реформации, в том числе Миколая Рея. Эти книги быстро раскупались, читали их с большим интересом. К сожалению, из отлично изданных книг типографии Вижбенты мало что сохранилось. В 1603 г. большинство этих изданий было церковной цензурой включено в списки запрещённых книг и подверглось конфискации и уничтожению.

В XVI в. Краков был важным центром книгопечатания не только польского, но и соседних с Польшей народов. Из 52 типографий, насчитывавшихся в XVI в. в Польше, 21 находилась в Кракове. Кроме того, эти типографии были крупнее других польских типографий, а некоторые из них пользовались к тому же королевскими привилегиями. По приблизительным подсчётам, в Кракове было выпущено около 60% всех книг, изданных в Польше на протяжении XVI в. Как мы уже сказали, Краков сыграл заметную роль в истории не только польской книги. В 1530 г. здесь увидела свет первая в Восточной Европе книга на древнееврейском языке, а три года спустя − на венгерском. В Кракове высокого уровня достигло переплётное искусство, а о степени развития книготорговли красноречиво свидетельствует тот факт, что «король» печатников А.Кобергер держал здесь своего представителя.

Варшава, ставшая в 1596 г. столицей Польши, поначалу не занимала видного места в издательском деле. Постоянные типографии возникли в Варшаве лишь в 20-х гг. XVII в. Первая из них была основана приехавшим из Познани Яном Росовским; первое выпущенное им в Варшаве издание датировано 1624 г. (578, 5).

Когда с усилением цензуры и взаимной конкуренции мастеров условия для работы в Кракове ухудшились, некоторым печатникам пришлось в поисках заработка перебираться вместе со своими типографиями из города в город. Так, краковский мастер Ян Шелига, не найдя возможности занять достойное место в своём городе, перенес свою типографию в Добромил, где отпечатал «Историю Польши» Яна Длугоша (1615); в 1618-1619 гг. он уже издавал книги в Яворове, а в 1622 г. объявился в Ярославе, откуда впоследствии перебрался во Львов, где и умер в 1637 г.

В период контрреформации особенно осложнилось положение печатников, выпускавших арианскую и диссидентскую литературу. Например, печатник Алексы Родецкий, сторонник арианского учения, основавший в Кракове типографию в 1574 г., вынужден был прикрываться псевдонимом, но и это не спасло его от тюремного заключения. Пострадала от репрессий со стороны католической церкви и первая познаньская типография, устроенная в 1577 г. владельцем книжной лавки Мельхиором Нерингом, который успел опубликовать примерно 18 книг, но в 1578 г. осмелился издать небольшую книжку И.Немоевского, направленную против иезуитов, и по приказу епископа типография была разгромлена. В том же году открыл здесь свою типографию плодовитый издатель Я. Вольраб. Его типографии, уже в других городах, просуществовали до 1679 г. (302,113).

С началом контрреформации центрами издания польских протестантских книг стали Вроцлав, Торунь и Гданьск, где прежде книги выходили в основном на латыни и немецком языке. Хотя в Гданьске печать зародилась ещё в конце XV в., первое крупное типографское предприятие здесь было организовано только в 1538 г. выходцем из Фландрии печатником и поэтом Франциском Роде. Впоследствии заведение Роде было объявлено типографией городского совета. Она просуществовала до 1619 г., когда её приобрел другой гданьский печатник Ежи Рете (Rhete). Все ее владельцы издавали литературу в основном на латинском и немецком языках.

Среди гданьских издателей особенно выделялся Ежи Фёрстер (1615-1660), богатый книготорговец. В 1647 г. король Владислав IV присвоил ему титул королевского библиополы с правом свободной продажи книг повсюду в Польше и Литве. Своей типографии Фёрстер не имел и отредактированные в издательстве книги отдавал печатать на сторону, иногда даже в Амстердам, требуя высокого качества выполнения заказа. В эпоху общего упадка искусства книгопечатания его издания в полиграфическом отношении заметно отличаются от прочих польских изданий.

В то время, как Польша и Чехия в XVI в. переживали золотой век своей литературы, а искусство книгопечатания у них достигло очень высокого уровня развития, балканские земли и Венгрия были охвачены тяжёлыми войнами. После разгрома турками-османами венгерской армии при Мохаче в 1526 г. все центральные и восточные области королевства Венгрии вместе со столицей Будой оказались под властью султана, а в западной его части утвердились Габсбурги.

В условиях османского господства организовать книгоиздательство в Венгрии было едва ли возможно. Поэтому, чтобы удовлетворить духовные потребности венгров в книгах на родном языке, приходилось издавать эту литературу либо в соседних, независимых странах, либо в княжестве Трансильвания, которое, несмотря на вассальное подчинение султану, сохраняло достаточную внутреннюю самостоятельность.

Центром венгерского книгопечатания стала типография Иеронима Виетора в Кракове. В 1527 г. здесь появились «Основы грамматики» Е. Хегендорфа с текстами на венгерском языке, а в 1533 г. «Послания апостола Павла» − первая книга со сплошным венгерским текстом. Орден иезуитов организовал печатание венгерских книг в Вене, а в 1575 г. по инициативе венгерского иезуита Миклоша Телегеди венская типография была перенесена в город Трнаву. Главной задачей этой типографии стало издание и распространение католической богослужебной и полемической литературы на венгерском языке и борьба с Реформацией, издательские очаги которой возникли в Трансильвании.

Первые протестантские типографии в Трансильвании появились в местностях, заселённых немецкими колонистами, приглашенными сюда еще в XIII в. королем Венгрии из густонаселённых областей Германии. Так, в 1528 г. была учреждена небольшая типография в Сибиу, где отпечатана латинская грамматика и медицинский трактат С.Паушнера на немецком языке, а еще через семь лет деятель Реформации Йоханн Хонтерус учредил типографию в Брашшо (в настоящее время Брашов в Румынии). Однако ни в одной из них книги не печатались на венгерском языке. В габсбургской части Венгрии в 1537 г. с помощью просвещенного местного владетеля Томаша Надашди была организована реформатская типография в Шарваре, где в 1539-1541 гг. отпечатаны первые на территории Венгрии книги на национальном языке: латино-венгерская грамматика и первый перевод Нового завета − обе книги подготовил к печати Янош Сильвестер.

Видным центром издания венгерских книг стал в Трансильвании город Дебрецен. В 1563 г. там обосновались печатники Михаэль Терек и Рафаэль Хофхальтер Скжетуский, протестант польского происхождения. Находясь в Вене, Хофхальтер заинтересовался состоянием книжного рынка в Венгрии и в 1558 г. опубликовал свод венгерской истории «Epitome rerum Ungaricarum» Пьетро Ранцано. Перебравшись в Дебрецен, мастер в числе других венгерских книг опубликовал в 1565 г. перевод некоторых частей Библии на венгерский язык. Лучшим венгерским типографом той поры являлся Абрахам Кертес, трудившийся с 1640 г. в трансильванском городе Орадея (сейчас Орадя в Румынии). Вскоре после начала печатания большой Венгерской Библии он вынужден был бежать от турок из Орадеи в Коложвар (Клуж), где в 1661 г. и завершил выпуск Библии. Другим видным венгерским печатником XVII в. был искусный гравёр и словолитчик Миклош Мистотфалуши Киш. Венгерские протестанты специально направили его в Амстердам для изучения гравёрного и переплётного дела, которые он освоил в совершенстве, приобретя всеевропейскую известность. Кстати, им же были изготовлены армянский, грузинский и еврейский шрифты.

В XVI-XVII вв. в Венгрии действовало более 30 типографий, главным образом реформатских, однако деятельность их зачастую оказывалась непродолжительной.

Балканские народы в полной мере испытали на себе в XVI-XVII вв. тяготы чужеземного господства, задержавшего во многом их культурное развитие. Прервались давние и славные традиции болгарского книжного искусства. Преследуемые османскими властями, болгарские мастера бежали в соседние страны и продолжали свою работу там. В XV-XVII вв. славянские книги создавали люди разных народностей − болгары, сербы, боснийцы, хорваты, русские, белорусы, украинцы, валахи (румыны), немцы, итальянцы и другие. Зачастую трудно определить этническое происхождение того или иного автора, издателя, печатника. Всех их объединяла совместная борьба за сохранение южнославянских культур, языков, верований. К книгоиздательству относились тогда как к патриотической миссии. Книги эти чаще всего писались на церковнославянском языке разных изводов и обычно кириллицей.

Ранее уже говорилось о типографии в Цетинье, где монах Макарий в 1494 г. кириллическим шрифтом отпечатал Осьмогласник и Псалтырь. О дальнейшей судьбе Макария и его типографии точных сведений нет. Болгарский историк П.Атанасов считает, что этот же самый Макарий в 1508 г. прибыл в Валахию (ныне Румыния) и в её столице Тырговиште на церковнославянском языке кириллицей отпечатал православный литургический Служебник, в 1510 г. − Осьмогласник, а в 1512 г. − Четвероевангелие (30, 25). Затем издательская деятельность Макария прервалась. Лишь в 1545 г. в том же Тырговиште вновь была отпечатана славянская книга - молитвенник. Надо сказать, что издания, выпущенные в Цетинье, по шрифтам и орнаменту близки к венецианским, а издания валашского Макария − к книгам, выпущенным Ш.Феолем в Кракове. Издания Макария − первые печатные книги на территории современной Румынии.

Другим центром издания славянских православных книг кириллицей в первой половине XVI в. была Венеция. Организатором славянской типографии там выступил черногорский воевода Божидар Вукович, или Вуковик. Сведения о нем крайне скудны, однако ясно, что он был не печатником, а издателем, причём человеком высокой культуры (44,112). В предисловии к выпущенному им в 1519 г. Служебнику подчёркивается, что книга эта выпущена так, чтобы с удобством читалась всеми. Судя по изданиям Вуковича, его типография была технически хорошо оснащена и располагала собственной словолитней. В типографии Б.Вуковича и его наследников почти за 120 лет (1519-1637) вышла в свет 21 книга и все они религиозного содержания. Последней книгой, на которой указано имя Божидара Вуковича как издателя, но не отмечено имя печатника, явился в 1540 г. молитвенник. В дальнейшем до 1561 г. типографию возглавлял сын Б.Вуковича Виченцо.

Как в конце XV в., так и в XVI в. книги для южнославянских читателей печатались разными алфавитами. Так, в католической Хорватии славянские книги издавались в основном глаголицей. Например, в Венеции рядом с типографией Вуковичей продолжала действовать типография Андреа Торрезано, отпечатавшая в 1527 г. глаголицей славянскую азбуку. В книге даны 33 гравюры, среди них изображение училища. Книги, изданные глаголицей, в большинстве своём написаны на одном из местных языков − хорватском или словенском.

Характерна в этом отношении типография в Се-нье (Хорватия), действовавшая в 1494-1496 гг., а затем в 1507-1508 гг. Руководил ею католический архиепископ Сильвестр Бедричич, работал же в ней мастер Григорий Сентянин, изучивший печатное дело в Венеции. Всего в 1507-1508 гг. в Сене было отпечатано пять скромно оформленных книг небольшого объёма. Все они были «протолмачены з латинского языка на хрвацки», и все они религиозного содержания, будь то «Наручник плебанушевь» или «Миракулеи славние Деве Марие». Вторая славянская глаголическая типография на территории Хорватии действовала в 1530-1531 гг. в Фиуме (ныне Риека) под руководством католического епископа Модрушского Симона Кожичича. В типографии работали приглашенные Кожичичем печатники Доминик и Бартоломей. По сравнению с сеньскими издания фиумской типографии -всего их известно шесть − лучше оформлены, и тематика их более разнообразна. Наряду с книгами религиозного содержания упомянем историческое сочинение самого Кожичича «Книжице одь житие римских архиереев и цесаров».

В дальнейшем славянские типографии, печатавшие глаголицей, кириллицей и боснийскими буквами*{Боснийско-кириллический шрифт, так называемая босанчица, возник в Боснии и Хорватии под влиянием глаголической орфографии.}, во второй половине XVI в. появлялись в Загребе, Вараждине, Задаре, Косинье и некоторых других городах Хорватии. В конце 70-х гг. XVI в. на словенских землях в Любляне начал печатать книги на немецком, словенском и латинском языках Ханс Маннель. Папская курия была весьма заинтересована в укреплении и дальнейшем распространении католицизма среди южных славян, и потому книги на их языках выходили в Риме, Парме, Анконе, Флоренции. С распространением идей Реформации книги на языках южных славян в XVI-XVII вв. стали печататься в таких центрах Реформации, как Виттенберг, Урах, Тюбинген. Вспомним словенского лютеранского священника-просветителя Приможа Трубара, который в урахской типографии в Германии опубликовал в 1561-1564 гг. ряд славянских переводов лютеранских книг кириллическими и глаголическими буквами для распространения их среди словенцев и хорватов. Первой из этих книг был букварь с катехизисом М.Лютера. Добавим, что по иронии судьбы глаголический шрифт этой типографии был по приказанию императора Фердинанда II вывезен из Тюбингена и в конце концов поступил в распоряжение папской типографии при Конгрегации распространения веры (148,118). С подъемом контрреформации протестантские типографии на словенских и хорватских землях подвергались преследованиям. Так, в 1582 г. за содействие Реформации был изгнан из Любляны упомянутый нами печатник X. Маннель.

Особенно трудное положение создалось для южнославянской книги. Оставшиеся верными православию сербы и болгары находились под властью османов, а в юго-западных областях Балканского полуострова прочно удерживала свои позиции католическая церковь. И все же благодаря самоотверженным усилиям издателей удавалось то тут, то там выпустить православную книгу. Так, сербская монастырская печатня в Грачаницах в 1537 г. издала Октоих, выполненный, как полагают, Яковом Крайковым из Софии. В 1544 г. появилась кириллическая Псалтырь в Милешеве. Здесь же в 1557 г. появилась Псалтырь в четверть листа. Сербский деспот Радниша Дмитрович организовал типографию в Белграде, где типографом работал иеромонах Мардарий, отпечатавший в 1552 г. Четвероевангелие крупного формата. По-видимому, с белградской печатней связана типография в Мркшана Црква, где тот же иеромонах Мардарий с помощью священника Живко и дьякона Радула в 1562 г. отпечатал Четвероевангелие, а в 1566 г. Триодь цветную. Ещё раз Белград стал на короткое время центром книгопечатания на Балканах в 1578-1580 гг. Здесь типограф дьяк Лоринц отпечатал три православных богослужебных книги.

Одним из центров издания православных кириллических книг оставалась и во второй половине XVI в. Венеция. До начала 60-х гг. здесь действовала типография Виченцо Вуковича, отпечатавшая пять-шесть православных богослужебных книг. В 1566 г. в той же Венеции был отпечатан типографом Яковом из Каменной Реки малоформатный кириллический Часословец. С 1569 г. здесь начал действовать как издатель кириллических православных книг Иероним Загурович из Котора, а печатником у него работал уже упомянутый Яков Крайков из Софии. Всего известны четыре издания этой типографии: Псалтыри, Требники и т.п. (Последнее издание 1572 г.) В дальнейшем кириллические издания здесь появлялись спорадически. Из более интересных следует упомянуть два издания типографа Антонио Рампазетта, который, по-видимому, по заказу, с помощью печатника иеромонаха Саввы, в 1597 г. отпечатал молитвенник и букварь. Все эти сербско-венецианские издания своим внешним оформлением продолжали традиции южнославянской печати начала XVI в.

Главным очагом болгарской культуры и письменности в то время стали некоторые уцелевшие монастыри. Там устраивались келейные школы, где монахи-«грамматики» обучали чтению и письму, церковным песнопениям. В монастырях хранились старинные рукописи, и монахи постоянно трудились, переписывая церковные книги. В монастырях были созданы основные произведения литературы XVI-XVII вв. Кроме болгарских монастырей, расположенных на Афоне, − Хилендарского и Зографского - центрами письменности стали восстановленные Рильский и Бачковский монастыри, находящиеся в самой Болгарии. В библиотеке Рильского монастыря бережно хранились ценные исторические и литературные памятники, а в его кельях интенсивно переписывали церковные книги, создавали сборники религиозно-дидактического содержания.

Часть болгарских писателей эмигрировала в Сербию, где в конце XV и начале XVI в. сохранилось больше возможностей для литературной работы. Так, при дворе сербского князя Стефана Лазаревича нашёл приют болгарский писатель Константин Костенчский, основавший в Сербии своеобразную литературную школу, творения которой в XV-XVII вв. распространялись по всему Балканскому полуострову.

В самой Болгарии широко известны в то время были Жития святых, часто имевшие ярко выраженное патриотическое содержание. Например, в «Житии святого Николая Софийского» Матвея Грамматика (XVI в.) описана мученическая смерть болгарского ремесленника, не пожелавшего изменить своей религии.

В XVI-XVII вв. особенно высокого расцвета достигла литература в Дубровнике. Выдающимся дубровницким писателем первой половины XVII в. был Иван Гундулич, создавший эпическую поэму «Осман», в которой прославил победу польских войск и украинских казаков над турецкой армией под Хотином.

С конца XVI и особенно в XVII в. в балканские страны начали проникать православные богослужебные книги, отпечатанные в Москве, Вильнюсе, Львове, Остроге.

С середины XVI в. центры издания славянских книг кириллической печати переместились из Венеции и балканских земель на северо-восток − в Валахию и Молдавию (Брашов, Бухарест, Тырговиште). Там выпускали книги не только на церковнославянском языке, но и на местном − румынском. Первая книга на румынском языке была отпечатана в трансильванском городе Сибиу. Это «Румынский катехизис» 1544 г. К сожалению, ни одного экземпляра столь важного для румынского народа памятника книгопечатания не сохранилось (369,12). Постепенный переход от старославянского к румынскому языку ознаменовала собой опубликованная дьяконом Георгом Кореей в Брашове в 1577 г. двуязычная болгаро-румынская Псалтырь. В XVI-XVII вв. в Румынии на церковнославянском было издано 44 книги, причём на 14 из них стоит имя издателя Г.Кореей. В 1588 г. вышла в свет последняя книга, где указано это имя, - православный Служебник: его отпечатал сын дьякона Кореей − Шербан.

Первыми светскими румынскими изданиями считаются три вышедших в XVII в. юридических трактата − «Румынский свод законов» Михаила Мохи (издан в Валахии в 1640 г.), «Румынская книга законов» (Яссы, 1646) и «Введение в право» (Тырговиште, 1652). Однако величайшим памятником румынского книгопечатания конца XVII в. и вместе с тем первым бухарестским изданием явился выпущенный в 1688 г. гуманистом Николаем Милеску полный перевод Библии на румынский язык − книга, получившая своё название по имени инициатора князя Шербана Кантакузина: Кантакузинская Библия. Это монументальное издание свидетельствует о высоком уровне развития книгопечатания в Румынии: все 944 страницы крупного формата отпечатаны ясно, чисто, изящным шрифтом.

В Румынии выходили и книги на греческом языке. В 1642 г. в Яссах появилось по-гречески «Пастырское послание» константинопольского патриарха Парфения, направленное против кальвинистов и их учения.

С XVII в. немалое влияние на книжное дело в Молдавии и Валахии оказывали Москва и Киев. Это влияние особенно окрепло, когда сын молдавского господаря Пётр Могила стал в 1627 г. архимандритом Киево-Печерской лавры. Из Киева в Молдавию и Валахию доставлялись целые типографии. Некоторые киевские издания были переведены на румынский язык и опубликованы в Молдавии и Валахии в конце XVII в.

Книгопечатание быстро распространялось, и власти первых колониальных империй использовали его в собственных интересах.

Новый Свет, как принято было тогда называть Америку, ознакомился с великим изобретением Гутенберга уже в первой половине XVI в. Первые печатные станки начали работать в Мексике. До нас не дошло конкретных сведений о первом на американском континенте типографе − Эстебане Мартине, который прибыл в Мексику в 1532 г. Не сохранилось и книг, отпечатанных им за океаном. Лишь из одного документа 1533 или 1534 г. мы узнаем, что это был известный типограф, умевший печатать книги и ноты для церкви как крупными, так и мелкими шрифтами (521,13). Более подробные известия о книгопечатании в Мексике относятся к 1539 г. Печатнику из Севильи Хуану Кромбергеру колониальные власти и церковь предоставили концессию на открытие типографии в Мексике. Благодаря этому Кромбергер заключил договор с печатником Хуаном Паблосом (это был итальянец из Брешии, настоящее его имя − Джованни Паоли), который должен был вместе с женой, подмастерьем и рабом-негром поселиться на 10 лет в Мексике, оборудовать там типографию и печатать по 3000 листов в день, что по тем временам было большой работой. Кромбергер, со своей стороны, обязывался обеспечить Паблоса деньгами на дорогу, рабом, оборудованием и материалами. Первыми книгами, выпущенными Паблосом в Мексике, считаются «Христианское учение на языках Мексики и Кастилии» (1539) и «Учебник для взрослых» (1540). Ни одна из них не сохранилась. До нас дошло лишь второе издание «Христианского учения». В колофоне указано, что оно «отпечатано по указанию епископа предприятием Кромбергера в 1544 г. в великом городе Мехико-Теночтитлане» (здесь ещё употреблено старое ацтекское название Мехико); книга вышла на ацтекском и испанском (кастильском) языках. Издания Хуана Паблоса со вкусом оформлены. В 1550 г. по инициативе Кромбергера в Мехико был вызван из Севильи словолитчик Антонио де Эспиноса, обеспечивший типографию Паблоса новыми шрифтами. Однако по истечении контракта в 1559 г. Эспиноса открыл собственное заведение, вступившее в серьезную конкуренцию с издательством Паблоса. Из числа первых изданий Эспиносы упомянем «Латинскую грамматику» (1559) и «Римский миссал» (1561).

И в других местах Центральной Америки стали возникать типографии. В 1659 г. мастер Хосе де Пинеда Ибарра из Мексики основал типографию в тогдашней гватемальской столице − Антигуа.

В 1584 г. итальянец Антонио Рикардо организовал типографию в Лиме − первую в Южной Америке. В том же году он отпечатал на четырёх страницах королевское постановление об изменениях в календаре.

В других южноамериканских колониях Испании печать появилась несколько позднее и не сыграла особой роли. В Боливию ее завезли в 1612 г. иезуиты. В иезуитской миссии на берегу озера Титикака был отпечатан подготовленный Луиджи Бертонио словарь языка индейского племени аймаров.

В Эквадоре первым печатным изданием был 700-страничный фолиант − первая часть «Исторических сведений о покорении Вест-Индии», выпущенная в 1626-1627 гг. в крохотной типографии, примечательной только тем, что размещалась она на высоте 2500 м над уровнем моря (521, 544). Имя печатника осталось неизвестным.

На территории нынешних Соединённых Штатов Америки первые типографии возникли приблизительно спустя двести лет после изобретения книгопечатания и на сто с лишним лет позже, чем в Латинской Америке (521,5-82). Среди тысячи пуритан, бежавших из Англии в XVII в., оказались и будущие создатели первой типографии в Новой Англии − Джозеф Гловер, бывший ректор школы в Сэттоне, и три механика из Кембриджа − Стивен Дэй и его сыновья Стивен и Мэтью, также имевшие некоторый опыт работы на печатном станке. Первым на территории нынешних США изданием явилась отпечатанная в 1639 г. в предместье Бостона, Кембридже, «Присяга на верность королю», называемая иногда в литературе «Клятвой свободного человека». В том же году был выпущен альманах, а в следующем − сборник псалмов. Из трёх названных изданий лишь эта Псалтырь сохранилась до нашего времени. Затем наступил перерыв, а в 1643 г. та же типография опубликовала основные законы колонии Массачузетс. Книгопечатание оживилось с созданием в Кембридже первого в Северной Америке высшего учебного заведения − Гарвардского колледжа. В 1643 г. в связи с пятилетием колледжа С.Дэй отпечатал список защищённых в нем диссертаций, и с тех пор типография действовала как типография колледжа.

В этот период колонизации Северной Америки публиковались в основном религиозные сочинения, характерные для общества, в котором столь видную роль играли фанатичные пуритане. Идеологи пуританства − отец и сын Мазеры выпустили в Бостоне свыше 4000 экземпляров таких книг. Деятельный пропагандист пуританского учения Коттон Мазер обеспечивал бродячих торговцев брошюрами и даже отправлял печатные проповеди колонистам-пуританам в далёкую Южную Каролину, чтобы уберечь их от англиканской ереси (581).

Упомянем также перевод Джоном Эллиотом Библии на язык алгонкинов (мохеган), изданный в 1663 г. в Кембридже Сэмюелем Грином, которому помогал специально прибывший для этого из Англии опытный печатник Мармадьюк Джонсон. Книга, как это отмечено на ее титульном листе, была нужна миссионерам для распространения «слова истинной веры» среди индейцев. Другим значительным изданием стала газета «New English Affairs» («Новые английские дела»), предпринятая С.Грином в 1680 г., родоначальница периодической печати в Америке.

Следует отметить, что при выпуске Индейской Библии, а впоследствии и других книг вместе с С.Грином и М.Джонсоном работал крещёный и получивший некоторое образование первый печатник индейского происхождения − Джеймс Принтер. Он остался истинным патриотом и в 1675 г. принял активное участие в восстании индейцев против британских колонизаторов. После объявления амнистии повстанцам Джеймс Принтер вернулся в типографию Грина. На одном из изданий указана его фамилия как печатника (521,71-72).

Из Кембриджа и Бостона, этих основных центров книгопечатания, мастера отправлялись в другие колонии − открывать типографии и выпускать книги и газеты. Однако условия для распространения печати были в американских колониях Британии весьма неблагоприятными из-за произвола местных губернаторов и строгости цензуры. Примечательны в этом отношении два документа. Губернатор Пенсильвании Уильям Беркли в циркуляре своим подчинённым заявил: «Я счастлив, что здесь у нас нет ни свободных школ, ни печати, и выражаю надежду, что они не появятся ещё сотню лет, ибо просвещение принесло в мир непокорность, ереси и секты, а печать разносит их и чернит власти». Английский король Яков II направил губернатору Нью-Йорка инструкцию, в которой подчёркивал: «Свобода печати может создать для провинции Нью-Йорк много неудобств, поэтому вы должны гарантировать, что ни одна книга, брошюра или какое-либо иное издание не смогут быть отпечатаны без вашего дозволения или лицензии» (582, 517).

На других континентах, куда в XVI-XVII вв. постепенно проникала европейская цивилизация, книгопечатания почти не было. В Азии и Африке типографии иногда создавались, но очень быстро прекращали своё существование. Для упрочения их деятельности там ещё не сложились условия.

Пытался, но без особого успеха, организовать типографии в азиатских миссиях орден иезуитов. В 1580 г. иезуиты основали первую типографию европейского типа в Китае. Португальские миссионеры в 1561 г. открыли типографию в Индии в Гоа. Первый печатный станок европейского типа в Японии установил в 1579 г. итальянский миссионер А. Валиньян (343,112-114). 14 лет спустя была издана первая книга на Филиппинских островах − «Христианское учение» на испанском и одном из местных языков. Но печаталось оно не с набора, а «с досок» (574, 156). Первая же типография европейского типа на Филиппинах была основана доминиканцами в 1602 г. в их миссии на острове Минданао. Через 23 года голландцы открыли типографию на острове Ява. Время от времени возникали на короткий срок типографии и в Африке. Например, еврейские печатники Герсоны перебрались из Греции в Египет и открыли в Каире типографию, действовавшую с 1562 по 1566 г. (574,116). Но все эти типографии не сыграли большой роли в культурной жизни Африки и Азии.