§113. Запятая и тире в сложноподчинённом предложении и в периоде

Запятая и тире в сложноподчинённом предложении ставятся в качестве единого знака:

1) перед главным предложением, которому предшествует ряд однородных придаточных, если подчёркивается распадение сложного целого на две части, например: Кто виноват из них, кто прав, — судить не нам (Крылов); Делал ли что-нибудь для этого Штольц, что делал и как делал, — мы этого не знаем (Добролюбов);

2) перед словом, которое повторяется для того, чтобы связать с ним новое предложение (чаще придаточное) или дальнейшую часть того же предложения, например: Могло ли не отразиться в литературе это новое общественное движение, — в литературе, которая всегда бывает выражением общества! (Белинский); Теперь же, судебным следователем, Иван Ильич чувствовал, что все без исключения, самые важные, самодовольные люди, — все у него в руках (Л. Толстой); Жизнь его, начавшаяся (в воспоминаниях так чудесно) громадной церковной папертью... и голосом мамы, в котором тысячу раз блестел кремнистый путь и звезда говорила со звездой, — эта жизнь с каждым своим часом наполнялась новым, всё новым значением (Катаев);

3) в художественной речи в периоде (см. §219, Виды синтаксического повтора, п.3) (значительном по объёму предложении, чаще всего сложноподчинённом, которое делится паузой на две части — повышение и понижение) между его частями, например: Человек принимается за сочинение стихотворения по разным соображениям: чтоб завоевать сердце возлюбленной, чтоб выразить своё отношение к окружающей его реальности, будь то пейзаж или государство, чтобы запечатлеть душевное состояние, в котором он в данный момент находится, чтобы оставить след на земле, — ради этого берётся за перо (И. Бродский).

Внутри частей периода, если они значительно распространены, в художественной речи ставится точка с запятой. Реже между частями (членами) периода ставятся запятые, например: Как плавающий в небе ястреб, давши много кругов сильными крылами, вдруг останавливается, распластанный среди воздуха на одном месте, и бьёт оттуда стрелой на раскричавшегося у самой дороги самца-перепела, — так Тарасов сын Остап налетел вдруг на хорунжего и сразу накинул ему на шею верёвку (Гоголь).