"Книги - это корабли мысли, странствующие по волнам времени и
бережно несущие свой драгоценный груз от поколения к поколению"
(Фрэнсис Бэкон)
Вернёмся к вопросу о докирилловском славянском письме.
В русских работах до середины 40-х годов текущего столетия, а в зарубежных — и до сих пор вопрос о существовании письма у славян в дохристианский период их развития, исключительно важный для истории славянской культуры, как правило, подменялся другим, более узким, какая азбука и на какой основе была создана Константином и как возникла вторая славянская азбука. Ответ давался обычно без анализа общественных условий, вызвавших появление письма у славян. Чрезмерно большое значение придавалось внешним влияниям. Так, чешский историк письма Ч. Лоукотка в монографии по истории письма утверждал: «Славяне, позднее выступившие на европейском культурном поприще, научились писать лишь в IX веке. Так называемые славянские руны, на которые часто ссылались, оказались при подробном исследовании фальсификацией. Поэтому говорить о наличии письма у славян раньше конца IX века не приходится, если не считать зарубок на бирках и других мнемотехнических средств»2.
Примечание 2. Лоукотка Ч. «Развитие письма.» М., 1950, с.157 Конец примечания.
Со второй половины 40-х до конца 50-х годов у многих советских авторов проявлялась обратная, но столь же неправильная тенденция — чрезмерно снижать роль внешних влияний в возникновении славянского письма, считать, что письмо самостоятельно возникло у славян ещё с глубочайшей древности. «Можно говорить,— писал, например, П.Я. Черных,— о непрерывной (с доисторической эпохи) письменной традиции на территории древней Руси»3. Характерными проявлениями этой тенденции могут служить опубликованные в 50—60 годах статьи А.С. Львова, Н.А. Константинова, А.А. Формозова, Н.В. Энговатова и И.А. Фигуровского.
Примечание 3. Черных П.Я. «Происхождение русского литературного языка и письма.» М.., 1950, с.18. Конец примечания.
Так, А.С. Львов4, исходя из того, что «древнейшие глаголические буквы состояли из прямых линий и треугольников», делал неожиданный вывод, что «глаголица имеет прямое отношение к клинописи». Таким образом, А.С. Львов относил появление глаголицы не позже чем к концу I тысячелетия до н.э., так как последние памятники переднеазиатской клинописи датируются концом или даже серединой I тысячелетия до н.э. после чего клинопись совершенно исчезает. Между тем, в I тысячелетии до н.э. праславянские племена^ видимо, даже не сложились полностью как народность и находились на таких ранних ступенях родового строя, когда у них никак не могла появиться потребность в столь развитой буквенно-звуковой системе письма, как глаголица. Примерно к тому же времени относил зарождение славянской глаголицы и Н.А. Константинов5, выводивший её из слогового письма, существовавшего в V—IV вв. до н.э. на острове Кипр. Ещё дальше в туманную глубь веков относил начало славянской письменности А.А. Формозов6. Согласно А.А. Формозову, какая-то письменность, состоящая из условных знаков, оформленных в строки, общая для всей степной полосы России и «сложившаяся на местной основе», существовала уже в середине II тысячелетия до н.э. Ряд авторов — тот же Н.А. Константинов, Н.В. Энговатов, И.А. Фигуровский,— несмотря на недостаточность исходных фактических материалов, опубликовали даже алфавиты предполагаемого ими протоглаголического письма.
Примечание 4. Львов Л.С. «К вопросу о происхождении русского письма» // Русский язык в школе, 1951, №6. Конец примечания.
Примечание 5. Константинов Н.А. «О начале русской письменности» // Нева, 1957, №7. Конец примечания.
Примечание 6. Формозов А.А. «Сосуды срубной культуры с загадочными знаками» // Вестник древней истории, 1953, №1. Конец примечания.
Большинство этих гипотез исходило из стремления во что бы то ни стало доказать «приоритет» славян во всех областях мировой культуры, приравнять развитие славяно-русского письма к развитию письма у древнейших народов мира — древних египтян, шумеров, критян, китайцев и др. «Русское письмо,— писал, например, Л.В. Черепнин,— прошло, надо думать, путь общий всем народам, от рисунка,, изображающего определённый образ или понятие, через изображения, соответствующие словам, к слоговому и, наконец, звуковому (или фонетическому) способу»7.
Примечание 7. Черепнин Л.Б. «Русская палеография» М., 1956, с.82—83, 100 Конец примечания.
Прежде всего необходимо ещё раз напомнить, что слоговое, так же как и логографическое, письмо непригодны для передачи славянских языков и уже по одному этому вряд ли могли бы развиться у славян.
Кроме того, история письма показываем что ни один из народов, даже самых древнейших, не проходил полностью всего пути мирового развития письма. Так, древние египтяне от пиктографии перешли к логографии, а от неё, минуя слоговое письмо, к письму логографическо-консонантному. Шумеры, а вслед за ними вавилоняне и ассирийцы от пиктографии и логографии перешли к логографическо-слоговому письму и не знали буквенно-звуковых знаков; видимо тот же путь прошли критяне. Индийцы и японцы перешли от логографии к слоговому письму, корейцы — к звуковому. Китайцы проектируют сейчас переход от логографии непосредственно к вокализованно-звуковому письму.
Даже часть указанного пути самостоятельно проходили лишь очень немногие, самые древнейшие народы (египтяне, шумеры, китайцы и др.), превосходившие в общественно-экономическом и культурном отношении всех своих соседей. При этом история их письма растягивалась на века и даже на тысячелетия.
В более же позднее время, по мере укрепления торговых, культурных и иных связей между народами, на развитии письма большинства народов все сильнее сказывались воздействия более совершенных систем письма их соседей. Финикийцы при построении своего алфавита использовали консонантно-звуковой принцип египетского письма. Евреи, арамейцы и греки в основу своего письма положили финикийское письмо, римляне — греческое; системы письма Западной Европы возникли на основе латинского письма. В результате таких внешних воздействий развитие письма обычно, сильно, ускорялось, и многие народы (например, народы советского Севера) нередко даже переходили от пиктографии непосредственно к буквенно-звуковому письму.
Славяне, в том числе восточные, были сравнительно молодыми народами. Разложение первобытно-общинного строя началось у них лишь в середине I тысячелетия н.э. и завершилось во второй половине I тысячелетия образованием раннефеодальных государств. За такой короткий срок славяне не смогли бы самостоятельно пройти сложный путь от пиктографии к логографии, а от неё — к буквенно-звуковому письму. Кроме того, славяне находились в этот период в тесных торговых и культурных связях с византийскими греками. А греки уже много веков применяли совершенную систему буквенно-звукового письма, о которой славяне несомненно знали. Буквенно-звуковое письмо применяли также и другие соседи славян: на западе — немцы (латинское письмо), на востоке — грузины (с начала нашей эры), армяне (с начала V в. н.э.), готы (с IV в. н.э.) и хазары (с VIII в. н.э.). Зачем же было славянам самостоятельно «изобретать» то, что было хорошо известно от их соседей?