"Книги - это корабли мысли, странствующие по волнам времени и
бережно несущие свой драгоценный груз от поколения к поколению"
(Фрэнсис Бэкон)
Доктор технических наук,
профессор Я.Пархомовский
Было это вроде совсем недавно... Окончилась гражданская война, голов... Наряду с книгами, напечатанными по новой послеоктябрьской орфографии, в ходу были дореволюционные издания с твердым знаком, с буквой «ять». Их было даже больше, чем новых. Поэтому мы были детьми «двуязычными», которым после книги, только что изданной, было странно и трудно читать слова, кончающиеся никому не нужным твердым знаком, а после прочтения дореволюционной книжки снова привыкать к голым, «бесхвостым» словам.
Но была одна книга, обладатели которой ничуть не сетовали на старую орфографию. Нам, ребятам, казалось, что она кладезь человеческого знания. В ней было почти все, что интересовало наши детские умы − от затерявшейся в африканских дебрях реки Лимпопо до слова «эвфемизм». и когда мы не находили в ней «Рашальский договор» или «Рурский бассейн», это казалось невероятным. То был «Энциклопедический Словарь» Ф.Павленкова − очень толстая, небольшого формата, отпечатанная на тонкой бумаге, книга. В домах почти всех моих сверстников, даже если их библиотечка была весьма скромной, словарь имелся. С ним обращались как с весьма ценной вещью −ведь к ее помощи прибегали не только мы, но и старшие братья и сестры, родители.
Так в нашу жизнь пошел человек с редким именем Флорентий. Флорентий Фёдорович Павленков.
Уже много лет спустя, случайно наткнувшись в букинистическом магазине на изрядно потрепавшийся словарь Павленкова, я еще раз убедился втом, что это была по настоящему добротно сделанная книга. Вертел в руках и... не купил, о чем до сих пор жалею...
Даже если бы деятельность Павленкова окончилась изданием только словаря, то и за одно это мы должны быть ему глубоко признательны. На самом деле он сделал гораздо больше...
Будущий крупный русский книгоиздатель Ф.Ф.Павленков стал издателем можно сказать, случайно. Как и многие дворянские дети он обучался в кадетском корпусе − Первом Петербургском − одном из старейших училищь с установившимся укладом и традициями. (Его быт и нравы в началк XIX века описаны в рассказах Н.С.Лескова «Кадетский монастырь» и «Прибавление к рассказу о кадетском монастыре». Из стен училища вышло много видных военных деятелей России. Учились в нем и будущие декабристы Рылеев и Бестужев.) В 1861 году Ф.Павленков окончил Михайловскую артилерийскую академию (математику там преподавал полковник П.Л.Лавров − будущий идейный вождь народничества). Впереди была военная карьера. Но...
В 1865 году Павленков знакомится со своим ровестником Д.И.Писаревым. К этому времени Писарев уже отбыл тюремное наказание в Петропавловской крепости. Он был одним из наиболее выдающихся публицистов-демократов, критиков и популяризаторов науки того времени. Его блестящие по форме содержательные статьи «владели умами» молодого поколения шестидесятых годов прошлого века, из которого вышли будущие народники и народовольцы. Он пользовался уважением и первых русских марксистов − Г.В.Плеханова, В.И.Засулич, А.М.Аксельрода. Был он одним из самых любимых писателей семьи Ульяновых. «Александр Ильич усилено читал Писарева, который увлекал его своими статьями по естествознанию, в корне подрывающими религиозные возрения. Писарев был запрещенным. Читал Писарева и Владимир Ильич, когда ему было лет 14-15». Так писала в своим воспоминаниях Н.К.Крупская.
Знакомство с Писаревым круто изменило жизнь молодого офицера. Загоревшись идеей Писарева о том, что для развития общества необходимо всемерно пропагандировать знания, Павленков − человек действия − выходит в оставку и начинает в 1866 году заниматься издательской деятельностью.
Его практическую сметку и предприимчивость характеризует следующее. Начинает он, располагая всего двумя тысячами рублей, а к 1900 году − к концу своей жизни − он выпустил книг на два миллиона. Павленков сочетал в себе качества оборотистого предпринимателя и человека прогрессивных идейных устремлений. Несовменно, главным в его издательской деятельности было не стремление к выгоде, а идейная, просветительская сторона. В такой оценке единодушно сходились все его современники.
Именно за издательскую деятельность Павленков провел около десяти лет в тюрьмах и ссылке. Таким «послужным списком» не обладал ни один из издателей дореволюционной России. Всю издательскую дефтельность Павленкова, как мне кажется можно разделить на два периода: с 1866 по 1881 год и с 1881 по 1900-й. Первый − время «прямых схваток» издателя с царской цензурой и юстицией. Именно на эти годы приходяться его тюрьмы и ссылка. Но, даже находясь в ссылке, Павленков не бездействует. Будучи сослан в Вятку, он организует в 1877 году выпуск сборника резко обличительного характера − «Вятские незабудки». Сборник был конфискован и уничтожен, а Павленкова судили и сослали в сибирь. Второй период охватывает почти двадцать лет непрерывной издательской деятельности, когда Павленков использует «обходные» маневры против царской цензуры. За это время он выпустил около 600 книг, т.е. по 25-30 ежегодно.
Это были в первую очередь научно-популярные книги, принадлежавшие перу видных ученых того времени. Так, Павленков выпустил «Жизнь животных» Брема, переиздающуюся в наше время; «Популяную астрономию» Фламмариона, по которой многие поколения постигали азы этой науки; сочинения историка Липперта; философа и экономиста Джона Стюпрта Миля... Он сумел даже издать «Происхождение семьи, частной собственности и государства» Энгельса.
Едва ли не первым Павленков стал выпускать серии дешевых общедоступных научно-популярных книжек «Популярно-научная библиотека». Но центральной в издании просветительской литературы, бесспортно была серия «Жизнь замечательных людей», изданная им в последние годы жизни. Он успел издать около 200 (!) дешевых (в бумажной обложке) книжек этой серии. Каждая содержала биографические данные об исторической личности, сведения об эпохе, и размышления о том, чем данная личность была полезна человечеству. Подбирал книги сам Павленковю Серия эта явилась предшественницей современной ЖЗЛ. Можно не сомеваться, что молодой Горький выл знаком с книгами серии и, по существу продолжил и развил на новой основе начинание Павленкова.
Конечно, сейчас, спустя сто лет многое в изданной Павленковым научно-популярной литературе кажется наивным, устарелым, неточным или даже неверным. Это думается, лежит в существе наших знаний вообще. Точно такими же нашим потомкам будут казаться и некоторые современные научно-популярные книги. Но издаваемая Павленковым литература была для своего времени передовой, прогрессивной, будившей умы и способствовавшей развитию мысли. В том числе и общественной.
Выпускал Павленков и художественную литературу: Пушкина, Лермонтова, Белинского, Г.Кспенского, Гюго, Диккенса, В.Скотта, Сервантеса и критиков: Писарева, Шелгунова... Было даже подготовлено к изданию собрание сочинений Герцена!
Павленков издавал и серию книг для детей.
Среди других целей издателя было стремление сделать книгу по возможности дешевой. У моего отца были в издании Павленкова собрания сочинений Пушкина и Лермонтова. Цена каждого собрания − один рубль.
Но, надо думать, главным в многогранной деятельности Павленкова, делом его жизни он считал издание сочинений Писарева, любовь и уважение к которому пронес через всю жизнь. Ему удалось выпустить несколько изданий сочинений этого глубоко почитаемого им автора.
Вся деятельность Павленкова приходилась на годы реакции и репрессий.
Надо было обладать большим мужеством, сочетавшимся с выдумкой, изобретательностью, лукавством и даже хитростью, чтобы в такое время выпускать сочинения «нигилиста», вольнодумства, крамольника Писарева (как, впрочем и ряда других авторов).
Как он это делал? Приведу один пример, описанный В.Г.Короленко: «При издании сочинений Писарева петербургская цензура уничтожила одну статью, а издателя постановила привлечь к суду. В промежутке между конфискацией книги и судом, Павленков успел съездить в Москву, представил в московскую цензуру запрещеннуб статью Писарева и... получил разрешение. На суде цензурное ведомство оказалось в шлупейшем положении. В Петербурге судят за то, что в Москве цензура разрешила. Суд оправдал Павленкова, но постановил уничтожить самую статьюю Павленков привел на суд стенографа, который записал прения. Прокурор цитировал ту часть статьи, которая подавала повод к обвинению. Защитник привел обширные цитаты из других ее частей. Таким образом, почти вся статья цитировалась в прениях. А так как отчеты о процессах гласного суда печатались, то Павленков ввел стенографический отчет в последний том изданияю Судебное преследование не помешало появлению статьи, а только способствовало ее популярности.»
Изобретательность Павленкова была поистине безграничной. Короленко приводит и другой случай: «Павленков издал какую-то Азбуку − книжку для начального чтения, которую цензура тотчас конфисковала. (Это была изданная им в 1876 году «Наглядная азбука для обучения и самообучения грамоте» − Я.П.) Известие о «неблагонадежной азбуке» тотчас же распространилась среди молодежи, книжечка стала ходить по рукам нелегальным образом. Затем Павленков заказал предисловие, автор которого жестоко разносил изданную им азбуку и предлагал вместо критикуемой книжки для первоначального обучения свой букварь. Цензура пропустила книжку, не заметив, что к этому предисловию был приложен... тот же запрещенный ею текст... Павленкову оставалось только устранить предисловие, на что он имел полное право, а книжку пустить в продажу...» И Короленко заключает: «Вся его [Павленкова Я.П.] издательская деятельность прошла в борьбе с цензурой».
Конечно, человек славен свои делом. И все же о любой личности хочется знать и кое-что, так сказать, чисто человеческое.
Это был... «маленький человечек» с мелкими чертами лица и вздернутым носиком. Его живые темные глаза сверкали лукавой усмешкой...» Павленков был фанатиком своего дела, проводившим целые дни за работой, за столом, заваленным книгами, корректурами, клише. Вел весьма скромный образ жизни и только в последние годы, болея чахоткой, выезжал на зиму для лечения в Ниццу. Там и умер. Был похоронен в Петербурге на литераторских мостках Волкова кладбища − где покоиться цвет русской литературы XIX века.
Последний штрих. Почти все оставшиеся после него деньги Павленков завещал израсходовть на организацию школьных библиотек при народных школах и на помощь литераторам, а своб библиотеку передать библиографу Рубакину.
Каждый человек «поет песни своей молодости». Это в полной мере относиться и Ф.Ф.Павленкову. Он один из ярких представителей «людей шестидесятых годов» − поколение, сыгравшего значительную роль в истории нашей Родины. В его биографии отчетливо запечатлелись все особенности того времени. Приняв идею Писарева о том,, что главным рычагом, при помощи которого можно решать социальные проблемы общества, является освоением им совокупности положительных знаний. Павленков отдал реализации этой идеи весь талант, всю свою энергию.
«Наука и Жизнь» № 7 1990 г. стр.39-41