11.2.4. Оценка персонажей. Работа редактора над сюжетом произведения

Важное звено редакторского анализа — оценка персонажей. Крупные, яркие, социально действенные характеры, аккумулирующие замечательные стороны созидательного труда народа, творческую самостоятельность, инициативу,— именно такие герои будут близки по духу читателю-современнику, будут восприниматься как художественное открытие. Речь идёт, разумеется, не об искусственном конструировании схематических, идеализированных «розовых» персонажей, а об умении автора многомерно показать реального современного советского человека с присущим ему духом творчества, непримиримостью ко всему, что мешает нам идти вперёд.

На VIII съезде писателей СССР особо отмечалось, что новый социальный климат в советском обществе, преобразования, начатые партией и поддержанные всем народом, требуют и появления нового героя на страницах книг.

Поскольку все компоненты в произведении взаимосвязаны и взаимообусловлены, в процессе редакторского анализа нужно понять степень значимости каждого персонажа в общей структуре и, исходя из этого, определять «необходимость и достаточность» полноты его раскрытия. Ведь в создании писателем образов героев решающую роль играет внутренняя связь событий, обстоятельств, характеров. А. Фадеев, например, рассказывал, что Метелица был намечен им как «десятистепенная» фигура, и только в процессе работы над третьей частью «Разгрома» он почувствовал, что этот образ особенно важен, так как оттеняет свойства личности Левинсона. Именно это заставило писателя более полно разработать образ Метелицы и отвести ему существенную роль в развитии действия, включив в роман ряд новых эпизодов³³{О писательском труде. М., 1955. С. 311}.

Только определив роль данного персонажа в образной структуре произведения, выявив его связь с авторским замыслом, редактор может уяснить себе, достаточно ли полно и разносторонне он изображён. Один и тот же образ одновременно включается в разные системы отношений, взаимодействует с другими, влияет на них и испытывает их влияние. Анализируя образы-персонажи, следует помнить, что не все они в одинаковой мере важны для раскрытия замысла, что отдельные стороны проявления характера служат для передачи отношения автора к герою, для того, чтобы вызвать определённый настрой у читателя.

Необходимо вырабатывать в себе умение чувствовать органичность, жизненность, естественность поведения каждого персонажа, следить за тем, чтобы автор не «подгонял» характеры к заранее задуманной ситуации, не превращал бы своих героев в «ходячие схемы, в роботов». В подлинно художественном произведении поступки каждого персонажа обусловлены внутренней логикой развития художественного образа и во многом влияют на развитие, ход повествования. «Как только в начатой вещи появляются люди и как только эти люди по воле автора оживают,— писал К. Паустовский,— они тотчас же начинают сопротивляться плану... Герои действуют так, как это соответствует их характеру...»³⁴{Паустовский К.Г. Указ. соч. Т. 2. С. 529}. Он вспоминал слова Л.Н. Толстого: «Вообще герои и героини мои делают иногда такие штуки, каких я не желал бы! Они делают то, что должны делать в действительной жизни и как бывает в действительной жизни, а не то, что мне хочется»³⁵{Паустовский К.Г. Указ. соч. Т. 2. С. 529}. Тут раскрывается неразрывная связь характеров и сюжета произведения.

Анализ и оценка сюжета весьма существенны. Причём, рассматривая сюжет как основное средство, воссоздающее движение событий, движение жизни в произведении, редактор анализирует прежде всего его взаимосвязь с образами героев, выявляя их связи между собой, определяя значимость ситуаций для раскрытия характеров.

При анализе сюжета важно исследовать такие его свойства, как сложность, напряжённость; в них заложена в какой-то мере возможность увлечь, заинтересовать читателя. Однако при этом нужно помнить, что напряжённость действия определяется не только и не столько насыщенностью его различными происшествиями, неожиданными событиями — все это лишь внешние приёмы занимательности, охотно используемые, например, в детективном жанре. Не исключая подобных средств, редактор должен обращать внимание прежде всего на внутреннюю обусловленность сложности, напряжённости сюжета глубоким раскрытием человеческих взаимоотношений, динамики жизни, социальной значимостью поставленных проблем. Важно, чтобы в основе сюжетных коллизий лежали реальные сложные конфликты современности, отражающие диалектику развития нашей жизни. Речь идёт, по существу, о глубине образного постижения действительности. Под пером некоторых авторов на первый план выступают порой лишь неудавшиеся судьбы, жизненные неурядицы, этакие развинченные, ноющие персонажи. Подобные просчёты ослабляют гражданское звучание произведения.

Исследуя взаимосвязь сюжета и образов, редактор выявляет, насколько ситуации раскрывают характеры героев и как эти ситуации в свою очередь обусловлены сущностью самих характеров. Иначе говоря, речь идёт об одном из важнейших требований художественности — убедительности мотивировок поступков, без чего сюжет неизбежно становится схематичным и надуманным. Характеры героев порою даже изменяют ситуации; отсюда — понятие о диалектике свободы и необходимости в сюжете: автор свободно строит повествование, но перед ним стоит необходимость развивать его, исходя из логики развития характеров. Если характер показан в развитии — читатель должен поверить в то, что описанные автором события действительно таковы, что могут повлиять на героя, изменить его. Показательно, что о целостности читательского восприятия образа героя В.Г. Короленко особенно заботился в тех случаях, когда автор стремился дать его характер в становлении. «Читатель должен видеть прежнего человека и в новом узнать прежнего»³⁶{Летов Б.Д. Из опыта редакторской работы В.Г. Короленко//Лекции по теории и практике редактирования. Вып. 4. С. 104},— писал он.

Немаловажный аспект оценки редактором сюжета — его цельность. Это качество во многом определяется спецификой жанра (см. «Особенности редактирования произведений различных жанров») и в то же время имеет общую предпосылку — обеспечить художественное единство всего произведения. Нередко эстетическая цельность образного повествования нарушается именно из-за неумения автора строить сюжет. Такой просчёт отмечал А.А. Фадеев в романе И. Мележа «Минское направление». Он советовал «на более долгие сроки жизни задерживать в поле внимания читателя главных героев романа... Когда вы одну линию развития слишком часто перемежаете с другими, перебиваете её посторонними эпизодами, получается та мельтешня, суета, при которой никого хорошенько не удаётся рассмотреть, никого не успеваешь полюбить,— читатель ненавидит это, ему становится скучно»³⁷{Фадеев А.А. Собр. соч.: В 7 т. М., 1971. Т. 5. С. 471—472.}.