ПИСЬМЕННОСТЬ И КНИГА В ВЕЛИКОМ КНЯЖЕСТВЕ ЛИТОВСКОМ

В 30-х гг. XIII в. среди многочисленных литовских феодалов выдвинулся Миндовг. Убив одних своих соперников и изгнав из Литвы других, он «нача княжити один во всей земле Литовской» (230,858). С него и начинается история Великого княжества Литовского и присоединения ослабевших от феодальных распрей и ордынского нашествия русских княжеств. К концу XIV в. в Великое княжество Литовское входили все белорусские земли, большая часть Украины и некоторые русские княжества. В 1385 г. была заключена уния между Литвой и Польшей, объединившая на определённых условиях оба государства, причём Литва приняла католическую веру.

Духовная культура литовского народа в эпоху феодализма включала в себя богатое устное народное творчество − песни, сказки, предания, пословицы и поговорки, загадки, заклинания и т.п. Несомненно, литовский народ обладал и героическим эпосом, но предания о военных подвигах древности и о героях славных битв исчезли впоследствии из памяти литовцев. Католическое духовенство отрицательно относилось к поэтическому творчеству народа, уходящего корнями в его языческое прошлое. Кроме того, в эпоху складывания феодального общества литовский народ не имел развитой системы письма, которое позволило бы увековечить памятники фольклора.

Отсутствие собственной системы письма затрудняло функционирование такого большого государства, как Великое княжество Литовское. Поэтому господствующие феодальные круги Литвы начали использовать в своих канцеляриях для внутригосударственной переписки письмо и язык русских княжеств, включённых в состав литовского государства, т.е. кириллицу и русский (старобелорусский) язык.

В результате в западных землях Великого княжества Литовского язык повседневного устного общения (литовский) с самого начала не совпадал с языком письменным. В то же время дипломатическая и торговая переписка с западными странами велась на немецком и латинском языках. Латынь была также и официальным языком католической церкви. Однако наибольшее распространение получил русский язык*{Употреблявшийся в Великом княжестве Литовском русский язык уже в XV в. имел немало признаков формировавшегося тогда белорусского языка. В советской научной литературе этот язык называется русским (старобелорусским). З.Зинкявичус (Zinkevihius Z.Lietuviu antroponihika. V., 1977) предлагает называть его славянским канцелярским языком, однако с этим нельзя согласиться. Этот язык не был только языком Литовской метрики и другой официальный документации; и нем говорил народ, на нем писали летописи, на него переводились литературные произведения, и нем издавали переводы богослужебных книг.}, став с конца XIV в. официальным языком делопроизводства. На этом языке кириллицей писались документы канцелярии великого князя, велись книги записей государственных актов, составлялись различные правовые документы, из которых позже создался большой архив − Литовская метрика. На русском языке были изданы первые сборники феодального права: «Судебник» Казимира Ягеллончика 1468 г. и три редакции Литовского Статута 1529,1566 и 1585 гг. До наших дней дошли четыре списка Литовского Статута 1529 г. и несколько его фрагментов и переводов. Ещё до напечатания в 1588 г. его третьей редакции он широко распространился в Литве, его переписывали повсюду от Вильнюса до Киева. Будучи в первую очередь кодексом права литовских феодалов, Статут был необходим всем представителям господствующего класса, и они старались обзавестись этой книгой (452,270).

С XVI века в официальной переписке в Литве начал утверждаться польский язык. Первый документ на польском языке был написан в 1523 г., но лишь в конце XVII в. русский язык был заменён (155,12). В 1697 г. на Варшавском сейме Речи Посполитой было принято решение, что «писарь должен писать по-польски, а не по-русски» (601,418). Между тем на русском языке было написано в Литве немало сочинений исторического и публицистического содержания, выросла обширная летописно-хроникальная литература − так называемые Литовские летописи.

В середине XV в. был составлен первый свод летописей под названием «Избрание летописания изложено вкратце». Позднее этот свод был пополнен другим − «Летопись великих князей литовских»; в начале XVI в. появился ещё более обширный свод «Летописец Великого княжества Литовского и Жомоитского»**{О литовских летописях см.:№463.}. В 1498 г. в Смоленске было составлено и другое собрание летописей, названное именем «многогрешного раба божия Авраамка» − «Летопись Авраамки». В нее входят отрывки и из библейской, и из римской, и из византийской истории, а также русские летописи. «Летопись Авраамки» заканчивается «Летописью литовских князей» (61,67-68). Летописи были излюбленным чтением в литовском феодальном обществе и способствовали формированию его идеологии, защищая политические интересы великих князей литовских.

Показательна деятельность епископа смоленского Герасима, содействовавшего распространению русской книги на территории Великого княжества Литовского. Он был сторонником политики князя Витовта. По его инициативе в 1428 г. книгописец Тимофей написал панегирическую «Похвалу князю Витовту». Позже, в XVI в., летописи в Литве начали восхвалять феодальных магнатов. Например, вдохновителем Быховской хроники (начало XVI в.) был могущественный вильнюсский воевода Альбрехтас Гоштаутас (Гаштольд), род которого в этой летописи возвеличен (463, 6-7). Очень популярны были в Литве переведенные с западноевропейских языков на русский рыцарские романы, в первую очередь «Александрия», описывающая подвиги Александра Македонского, «Повесть о Трое», «Книга о Теодуле-рыцаре» и другие.

Однако наиболее распространённой оставалась литература религиозная, усердно переписываемая в православных монастырях и церквах.

Сейчас в библиотеках Литвы хранятся более 150 Евангелий, Триодей, Псалтырей, Миней, Апостолов, Изборников, Прологов, Житий святых и других православных церковных книг XIV-XV вв., написанных в Великом княжестве Литовском. В отличие от сводов законов, летописей и иной литературы для чтения они в основном написаны не на русском (старобелорусском), а на церковнославянском языке.

Русские княжества, вошедшие в состав литовского государства в XIII-XV вв., принесли с собой старые традиции книжной культуры и искусства. Здесь находились такие центры художественного оформления книг, как, например, Туров (теперь Белорусская ССР), где уже в XI в. был создан один из старейших памятников русской письменности − Турово Евангелие. Его сохранившийся фрагмент (10 листов) был обнаружен в 1865 г. вильнюсским художником В.И.Грязновым в одной из церквей Турова, в ящике с углём (36,152).

В другом культурном центре, Полоцке, при Софийском соборе уже в XII в. имелось книжное собрание. В мужском и женском монастырях, основанных в XII в. просвещённой княжной Предиславой Всеславной − в монашестве Евфросиньей, усердно переписывались книги, создавались прекрасные памятники книжного искусства, например, Погодинское Евангелие XIII в.

Одним из старейших центров книжного искусства в Великом княжестве Литовском был православный Лаврентьевский (Лаврушевский) монастырь на Немане, близ Новогрудка, основанный около 1260 г. сыном князя Миндовга Вайшвилком (Вайшелком) (230). Тут в начале XIV в. было написано Лаврушевское Евангелие − одна из самых старых дошедших до нас лицевых книг в Литве, богато украшенная миниатюрами.

В середине XIV в. в состав Великого княжества Литовского вошёл другой старый центр русской книжной культуры − Смоленск. Здесь возникла целая школа по переписыванию книг и их оформлению, повлиявшая на книжное искусство Западной Руси и Литвы. Здесь были созданы шедевры книжного искусства, в том числе Псалтырь, украшенная миниатюрами большого мастера Луки Смолятича. Скорее всего в Смоленске была создана и знаменитая Радзивилловская, или Кенигсбергская летопись с её 617 миниатюрами (311,69-74). В XVII в. она уже находилась в библиотеке Богуслава Радзивилла. В 1668 г. он подарил свою коллекцию (около 450 книг), в том числе и Летопись, библиотеке прусских герцогов в Кенигсберге. Во время Семилетней войны, в 1761 г., Радзивилловская летопись была возвращена в Россию. Сейчас она находится в Библиотеке Академии наук СССР (308,407).

Важным центром переписывания книг с конца XIV в. был также Новогрудок. Литовский православный митрополит, уроженец Литвы Киприан приютил здесь бежавших от преследования со стороны турок-османов болгарских и сербских переписчиков и иллюминаторов книг, что привело к оживлению книжного дела. Во второй половине XV в. в Новогрудке работал опытный книгописец попович Березка Долбнич. Сохранились переписанные им Четьи-Минеи (1489).

В конце XV в. возник еще один книжный центр − Супрасль, под Белостоком. В богатой библиотеке местного монастыря хранилось много западнорусских летописей в редакции XV в.; с них делались копии.

О переписывании книг в столице Литвы Вильнюсе данных у нас почти нет, но, несомненно, оно велось и здесь. В Виленской Публичной (ныне университетской) библиотеке, в богатой коллекции старорусской рукописной книги до первой мировой войны сохранились 15 Евангелий XV в. Среди них, видимо, были и переписанные в самом Вильнюсе (90,13). Поддерживаемый «вельможей» Фёдором, великокняжеским писарем, в Вильнюсе, а затем в Супрасльском монастыре перепиской книг занимался каллиграф Матвей Десятый (59,23).

Вильнюсские каллиграфы брались и за переписывание Библии. В одном из сохранившихся фрагментов рукописной Библии (Пятикнижие Моисеево) указывается, что «в лето 7022 (т.е. в 1514 г. − Л.В.) книга сия списана быша в великом и славном граде Вильни . . . Написа же книги сия роукою своею . . . Фе.до.р дьяк митропольи» (159,280).

Орнаментальное убранство русских книг в Великом княжестве Литовском было скромнее, чем в Московской Руси, но в основном прошло те же этапы в развитии оформительского искусства, что и там. Особенно популярным в Литве был растительный плетёный орнамент.

В уже упоминавшемся Лаврушевском Евангелии инициалы выполнены в основном только зелёным цветом, а миниатюры − красным и зелёным. Очевидно, здесь не было большого разнообразия красок. В орнаменте русской книги на Литве встречаются растительные, тератологические и стилизованные геометрические мотивы, но в заставках и инициалах чаще встречается плетёный орнамент. Изредка пробиваются и элементы народного орнамента. Вязь в Великом княжестве Литовском для украшения книг применялась реже, чем на Руси, и не приобрела такого изощрённого характера, как там, а потому значительно легче читалась.

Литовско-белорусская скоропись. Характерные буквы д, у, ц, имеющие длинные изогнутые влево хвосты. Конец XVI в.

Развитие графики кириллического письма в Великом княжестве Литовском тоже отмечено некоторым своеобразием. В XIII в. и первой половине XIV в. здесь, как и в русских княжествах, писали уставом, но во второй половине XIV в. в Вильнюсе, Полоцке и других местах уже писали мелким уставом, причём некоторые буквы переходили в полуустав или даже в скоропись. А в XV в. в Литве господствовал полуустав − и в канцеляриях, и на страницах книг. Появление полууставного письма совпадает во времени с началом расхождения начертания букв в рукописях Руси и Великого княжества Литовского. Позднее выработались характерные черты русского и белорусско-украинского письма (292,19), особенно заметные в скорописи. Первый известный нам документ в Великом княжестве Литовском, написанный скорописью, датирован 1357 г. В XV в. и в Московской Руси, и в Великом княжестве Литовском скоропись постепенно вытесняла полуустав из делового письма, а в начале XVI в. начала утверждаться и в литературе светского характера. Переход от полуустава к скорописи заметен в начертании букв в литовских летописях, а Литовский Статут 1529 г. уже весь выполнен скорописью. Однако православные церковные книги в Великом княжестве Литовском по-прежнему писались традиционным уставом или полууставом.

Литовско-белорусская скоропись XV-XVI вв. в начертании букв стоит ближе к полууставной графике, чем русская. В ней, кроме того, значительно меньше сокращений, письмо не столь беглое, буквы не связаны между собой (308, 381-386). Скоропись литовской великокняжеской канцелярии стала как бы образцом для всех писцов, и они старались от него не отходить. Поэтому в литовско-белорусской скорописи меньше вариантов начертания букв, чем в русской. Нельзя согласиться с тем, что на начертание букв литовско-белорусской скорописи повлияла западно- и южнославянская графика (18, 437). Некоторые совпадения в деталях между ними являются чисто случайными или незначительными (154,151-152), и если говорить о связях, то их следует искать со стороны московской скорописи, ведь обе развились из одного корня − кириллического полуустава. Ряд букв и там, и тут имеют одинаковую графическую структуру (а, г, л, щ, ю), но другая группа букв имеет совершенно отличную структуру (в, ж, ъ). Кроме того, литовско-белорусскому письму свойствен более размашистый, декоративный характер, особенно заметный в начертании букв, имеющих длинные хвосты, изогнутые книзу и влево. Учтены в нем также и фонетические особенности старобелорусского языка, об этом говорит дифтонг оу, которого нет в московской скорописи.

Географическое положение Литвы сделало её естественным центром столкновения и взаимодействия восточной и западной культур. Обращаясь в 1323 г. к городам Европы, великий князь Гедимин приглашал в Литву не только купцов и ремесленников, но и монахов: доминиканцев и миноритов-францисканцев. Он хотел иметь в своём окружении людей, знающих латынь и другие языки; они были нужны для ведения деловой переписки с западными соседями и другими европейскими странами.

Распространению в Литве западноевропейского культурного влияния особенно способствовало подписание в 1385 г. в Кревском замке соглашения между польским и литовским правительством об унии этих государств. В результате этого акта в 1387 г. началось массовое обращение литовского народа в католичество. Из Польши и других стран Европы приезжали в Литву священники и монахи. Распространение католической веры одновременно способствовало распространению и католической литературы. Освоение латинского языка облегчало приобщение интеллектуальной элиты Литвы к духовным богатствам западноевропейской культуры, науки, литературы.

Об учреждении школ при костёлах и монастырях мы знаем очень мало. Первые сведения о школе в Вильнюсе, дошедшие до нас, относятся к 1397 г. Это была школа при Вильнюсском кафедральном соборе. Через полвека эта школа, благодаря фундации великого князя Казимира, была расширена и укреплена материально. Первая школа в Жемайтии появилась позже, чем в Вильнюсе. Епископ М.Валанчюс пишет в своем «Жемайтском епископате», что в то время во всей Жемайтии не было ни одной школы и ни одной семинарии, поэтому епископ Матвей II в 1468 г. учредил школу в Варняй (591, 231-232). В XIV-XV вв. в школах, существовавших при католических монастырях и костёлах, священники и монахи учили детей читать и писать в основном по-латыни. Обучались почти исключительно дети шляхты и зажиточных горожан. Основой обучения были религиозные предметы.

В 1397 г. королева Ядвига организовала при Пражском университете бурсу с библиотекой в 787 книг для студентов из Литвы, изучающих теологию (558, 286-287). В XV в. все больше литовцев обучалось в Краковском, Лейпцигском, Падуанском университетах, в Сорбонне, в других высших школах Европы. Соответственно рос спрос на книгу.

Из латинских рукописных книг XIV-XVI вв. в Литве до нас дошло очень немного, а о тех, которые сейчас хранятся в наших библиотеках, архивах и музеях, невозможно с уверенностью сказать, были ли они переписаны на месте или привезены из-за границы.

Среди них особое место занимают прекрасно оформленные пергаменные католические градуалы и антифонары (литургические песнопения с нотами). Высокое мастерство их иллюминации свидетельствует о старых традициях и долголетнем опыте, поэтому трудно предположить, что эти книги были созданы в самой Литве. Они написаны так называемой готической текстурой. Вильнюсские градуалы украшены инициалами, ломбардами*{Ломбарды − крупные неорнаментированные прописные буквы простого рисунка, в XV-XVI вв. часто печатались киноварью, использовались для разграничения текста на абзацы, замещая более крупные орнаментированные буквицы − инициалы.}, на некоторых имеется орнамент на полях или в обрамлении. Миниатюры встречаются лишь в отдельных случаях. Инициалы яркие, выполнены в различных стилях и большинство из них вписаны в четырехугольник. Фон состоит из растительного орнамента контрастного цвета. Кое-где по растительному орнаменту разбросаны золотые точки или позолочены пространства между веточками.

До нас дошёл целый ряд латинских Псалтырей, церковных трактатов и комментариев, произведений по церковной истории, монастырских уставов и других латинских книг религиозного содержания, написанных на пергамене или на бумаге готической текстурой. Были ли они написаны в Литве, неясно, но несомненно принадлежали местным библиотекам. Вообще ни один литовский текст XIV-XV вв. пока не обнаружен, но о том, что таковые в Великом княжестве Литовском уже были, свидетельствует интересная находка: в 1962 г. в рукописном фонде библиотеки Вильнюсского университета было выявлено, что на последней странице книги «Tractatus sacerdotalis» 1503 г. были записаны на литовском языке тексты трёх молитв − «Отче наш», «Богородица» и «Верую». Архаическое письмо и некоторые особенности языка позволяют сделать вывод, что этот текст создан в начале XVI в. и является копией ещё более давнего переведённого с польского языка. Текст сохранился благодаря тому, что был записан в книге (485, 109-135).

От XIV-XV вв. до нас дошли работы первых литовских и белорусских переплётчиков и сотрудничавших с ними ювелиров. Обратимся к важнейшему памятнику местного книжного переплётного искусства XIV в. − к тому же Лаврушевскому Евангелию. Доски переплёта этой книги обтянуты гладкой кожей, по углам досок - узорные наугольники, украшенные драгоценными камнями. В центре первой доски книги вместо жуковины*{Жуковина − металлическая накладка в форме жука в центре доски переплёта, украшенная орнаментом, нередко и драгоценными камнями. Термин этот употреблялся в Москве.} узорная металлическая пластина с вырезанным на ней изображением Вайшелка - Лаврентия. Как и на Руси, столь богато украшались только литургические книги. Книги же для чтения переплетались скромнее. К концу XV в. они уже, как правило, не имели металлических наугольников и жуковин. Все чаще для украшения переплёта применялся тиснёный орнамент. Если имена переписчиков и даже их заказчиков в книгах иногда обозначались, то имён переплётчиков мы там не встречаем. Их искусство оставалось анонимным.

Переписывание книг и их распространение не получили в Литве должного размаха. Видимо, сказывалась нехватка писчего материала. В XIV в. в Литве употреблялись как пергамен, так и бумага. В прочность бумаги долго не верили, поэтому важные государственные документы в великокняжеской канцелярии Витовта писались на пергамене, который импортировался. Не было в Литве в XIV-XV вв. и бумажного производства. Разрешение на устройство первой бумажной мельницы в Вильнюсе было выдано лишь в 1524 г. (481,13-14). В XIV в. великокняжеская канцелярия употребляла толстую, шершавую бумагу, обычно без каких-либо водяных знаков, что не позволяет установить её происхождение. В начале XV в., судя по филиграням, бумага в Литву поступала из Италии и Франции, в конце XV в. − из Германии. Как материал для писания книг бумага окончательно вытеснила в Литве пергамен во второй половине XVI в.

Сохранившиеся архивные материалы XIV и XV вв. дают очень мало сведений о наличии в Литве книжных собраний, однако не может быть сомнения в том, что они тогда имелись. Например, известно об интересе к книгам при дворе великого князя Витовта. Были книжные коллекции и в церквах и, конечно, в монастырях. Книги привозили в Литву приглашённые сюда епископы, каноники, писари, торговцы, возвращавшиеся из зарубежных университетов студенты.

Во время правления великого князя Александра (1492-1506) культурная жизнь при вильнюсском дворе достигла весьма высокого уровня. Очевидно, побудительницей многих культурных начинаний была жена князя Анна Ивановна, дочь великого князя Московского Ивана III (523,128). Она также собирала книги. В Бресте Литовском она закупала книги на большую сумму. По её заказам книги посылались ей и из Москвы. Для составления документов на русском и латинском языках великий князь Александр подбирал себе секретарей среди образованнейших людей. Ясно, что эти люди не могли обходиться без книг. Некоторые образованные придворные великого князя были известны как библиофилы. Страстным собирателем книг был, к примеру, писарь великого князя Казимира Якуб, получавший книги даже из Москвы. Литовский дипломат при папском престоле Эразм Вителлий (Циолек), приверженный идеям гуманизма, собрал даже три ценные книжные коллекции, состоявшие не только из богословской литературы, но и из произведений античных авторов и представителей гуманизма. Его книги были искусно переплетены кожей с вытисненными на ней суперэкслибрисами и орнаментом. К сожалению, собрания Вителлия остались за границей и не обогатили литовские библиотеки (426). Значительную коллекцию собрал и астроном Альберт Брудзевский (1445-1497), секретарь великого князя Александра, наставник Н.Коперника. Часть своих книг, собранных в Вильнюсе, он передал Краковскому университету (439,126).

Согласно монастырским уставам как католические, так и православные монастыри, которые появились в Литве в XIV-XV вв., были обязаны собирать и хранить книги. Однако мы не имеем ни одного реестра монастырских книг того времени. Старейшие известные нам описи монастырских библиотек относятся к концу XV в.; скажем, в списке книг православного Слуцкого монастыря св. Троицы от 1493 г. содержалась исключительно религиозная литература: Минеи, Апостолы, Псалтыри, Измарагды и т.п.

Первые католические монастыри в Литве были основаны орденом францисканцев. В начале XV в. францисканские конвенты уже действовали в Вильнюсе, Ошмянах, Лиде и Каунасе; в 1410 г. в Старом Тракае обосновались бенедиктинцы, в Вильнюсе в 1479 г. − бернардинцы, а в 1510 г. − доминиканцы**{О монастырских и костельных библиотеках в Литве см.: №598.}. Однако это был период упадка католических монастырей во всей Европе, и литовские католические монастыри в области просвещения и книги проявили себя мало. Для пропаганды католичества среди неграмотных ещё литовцев и жмудинов им не требовалось богатых библиотек, а достаточно было лишь самой элементарной литературы.

Даже наиболее крупный в Литве вильнюсский францисканский монастырь в конце XVI в. имел всего 104 книги (465,240-390).

Необходимая для богослужения литература имелась и в костёлах. Такой важный центр католической религиозной жизни в Литве, как Вильнюсский кафедральный собор, обладал собранием, состоявшим в основном из пергаменных богослужебных фолиантов (около 150 томов), часть из них была прикреплена к стене цепочками.

Гораздо больший интерес для изучения состава литовских книжных собраний того времени и духовных запросов читателей представляет книжная коллекция А.Гоштаутаса (Гаштольда), будущего вильнюсского воеводы и канцлера Великого княжества Литовского. Списки книг Гоштаутаса***{Эти списки вшиты в Литовскую метрику и вначале предполагалось, что указанные в них книги принадлежали великому князю Жигимонту Старому, однако палеограф К.Яблонские доказал, что попали они в метрику случайно, а принадлежали А.Гоштаутасу. См: Jablonskis К. Lietuviy kultura ir jos veikejai. Vilnius, 1973. P. 356. Впрочем, и Жигимонт Старый имел в начале XVI в. книжное собрание. Некоторые его книги с великокняжеским гербом-суперэкслибрисом на переплетах дошли до наших дней.} датированы 8 мая 1510 г. Первый список - «реестр книг русских», всего 39 книг, в основном религиозного содержания, но среди них книга «Летописец Киевский». В следующем списке книг А.Гоштаутаса − «реестре латинских книг» − перечислены 22 книги как религиозного, так и светского содержания: «Книга Олександрея», две книги «О Трое», Польский Статут, книга «О гербах» и другие. В третьем списке − 27 книг, купленных во время сейма в Петрикаве, в том числе шеститомный «Кодекс Юстиниана». Последний список − «регистр книг чешских» − состоит из 3 книг, среди них единственная польская книга этого собрания - книга об Александре Македонском, окованная серебром. Это собрание свидетельствует о разнообразии культурных интересов и влияний в многонациональном Литовском государстве. Оно создавалось ещё в те времена, когда книжный рынок Литвы был небогат, когда печать в Восточной Европе делала только первые шаги, поэтому в нем преобладают рукописные, даже пергаменные книги, и все собрание носит характер средневековой коллекции.