ЧАСТЬ ВТОРАЯ
 ПРОИСХОЖДЕНИЕ РУССКОГО ГРАЖДАНСКОГО ШРИФТА, ЕГО РАЗВИТИЕ И ПРАКТИКА ПРИМЕНЕНИЯ В XVIII ВЕКЕ

ГЛАВА 2. ПРОИСХОЖДЕНИЕ РУССКОГО ГРАЖДАНСКОГО ШРИФТА И ЕГО ПРИМЕНЕНИЕ В ИЗДАНИЯХ ПЕРВОЙ ЧЕТВЕРТИ XVIII ВЕКА

ГЛАВА 3. ШРИФТЫ ПЕТЕРБУРГСКОЙ ТИПОГРАФИИ АКАДЕМИИ НАУК

ГЛАВА 4. ШРИФТЫ ТИПОГРАФИИ МОСКОВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА

ГЛАВА 5. ШРИФТЫ ГОСУДАРСТВЕННЫХ И ЧАСТНЫХ ТИПОГРАФИЙ XVIII ВЕКА

ГЛАВА 4.
ШРИФТЫ ТИПОГРАФИИ МОСКОВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА

Со второй половины XVIII века важнейшее значение в развитии русской науки и культуры имеет деятельность Московского университета, основанного в 1755 году по инициативе М.В. Ломоносова.

26 апреля 1756 года по настоянию М.В. Ломоносова и при поддержке куратора Московского университета графа И.И. Шувалова при университете была открыта типография, которая стала играть ведущую роль в развитии издательского и типографского дела в России [6, т.1, с.69, 310]. Основное оборудование было приобретено в типографии Академии наук. Первым директором типографии Московского университета стал известный писатель и учёный М.М. Херасков.

С момента создания и до конца XVIII века типография университета выпустила более 2100 книжных изданий (типография Академии наук издала за это же время около 1400 названий). В ней печатались в первую очередь труды университетских учёных, а затем важнейшие произведения мировой науки, художественной и философской литературы.

По ассортименту изданий, выпущенных типографией Московского университета в XVIII веке, различают три периода её деятельности [222, 254].

К первому периоду относится около тысячи изданий, отпечатанных со времени открытия типографии до передачи её в аренду Н.И. Новикову (1756—1779). В их число входят газета «Московские ведомости», отдельные литературные журналы, произведения латинских и греческих классиков, труды учёных и диссертации, учебники, популярные книги, литературно-художественные произведения, в том числе М.М. Хераскова, Д.И. Фонвизина, И.Ф. Богдановича. В 1772 году типография начала печатать ноты, а в 1777 году вышла в свет турецкая грамматика, набранная арабским шрифтом.

Второй период деятельности типографии связан с именем выдающегося русского издателя-просветителя Николая Ивановича Новикова, который арендовал типографию университета с 1779 по 1789 год. Он издавал книги, рассчитанные на широкий для того времени круг читателей.

Среди книг, выпущенных Новиковым в Москве, мы находим философские труды, различные руководства учебного характера, художественную литературу; он издавал домашние библиотеки (городскую и деревенскую) и, наконец, периодические издания (газету «Московские ведомости», журналы «Утренний свет», «Московское издание», «Вечерняя заря», «Покоящийся трудолюбец» и другие). Примерно две трети своих изданий (около 800) Новиков напечатал в арендованной им типографии Московского университета.

Издательская деятельность Новикова в Москве, естественно, не могла не повлиять на соотношение сил между петербургскими и московскими типографиями. Правительственный указ 1783 года разрешил частным лицам открывать типографии не только в столичных городах, но и в провинции. Однако государственные типографии Губернского правления, Сенатская, Императорская, Горного училища, Морской академии, Сухопутного корпуса и другие и сравнительно большое количество вновь открытых частных типографий не могли конкурировать с типографией Академии наук. Исключением была типография Московского университета, которая с восьмидесятых годов XVIII века стала серьёзным конкурентом типографии Академии наук и по выпуску изданий не уступала лучшим типографиям Европы.

К третьему периоду деятельности типографии относятся издания, выпущенные её арендаторами с 1789 по 1800 год: до августа 1789 года — A. Светушкиным, до конца 1793 года — В. Окороковым, с 1794 до конца XVIII века — Христианом Ридигером и Христофором Клаудием. В это время в типографии издавались произведения Н.М. Карамзина, Г.Р. Державина, B.А. Жуковского, Д. Дидро.

Размах издательской деятельности типографии университета уже с самого её открытия обусловил необходимость иметь свою словолитню, которая и была создана при типографии в мае 1757 года [6, т.1, с.51].

В 1758 году словолитня получила матрицы и инструменты, которые привёз из Кенигсберга приглашённый на службу литейщик Иоганн Венцель Габлиц. С 1758 года он значился словолитным мастером, а затем долгое время был «над пунсонную инспектор» [6, т.2, с.41, 323]. Словолитня подготавливала собственных учеников, которые получали более высокое жалованье, чем ученики типографии [6, т.1, с.99].

В первые годы своей деятельности русские шрифты университетская типография получала из типографии Академии наук, а иностранные — от известного словолитного заведения Брейткопфа в Лейпциге, а также из Англии. Последние, по неизвестным причинам, «в употребление не годились» [6, т.1, с.222].

Судя по сохранившимся образцам, русские шрифты частично изготавливались в словолитне при университете.

Эти сведения подтверждаются редкими образцами шрифтов, выпущенными в университетской типографии её фактором Т.С. Гойером в 1761 году [12]⁵¹ (Ил. 44). К этому времени в типографии имелись петербургские шрифты (то есть типографии Академии наук): титульные — клейне канон, доппель миттель, доппель цицеро; текстовые — парагон антиква с курсивом, миттель антиква с курсивом, гробе цицеро антиква, цицеро антиква с курсивом и боргес антиква. Из шрифтов, отлитых в типографии Московского университета, были миттель антиква с курсивом, цицеро антиква, корпус антиква с курсивом. Анализ Перечисленных шрифтов показывает, что московские литеры были сделаны по образцу академических, но несколько уступали им по качеству рисунка.

Примечание 51. Эти образцы сохранены в двух экземплярах. Первый из них имеется в Публичной библиотеке им. М.Е. Салтыкова-Щедрина в Ленинграде, второй — в Библиотеке Британского музея. В библиографии русских типографских шрифтов В.Я. Адарюкова эти образцы неправильно датируются 1768 годом. Конец примечания.

Помимо шрифтов, в образцах 1761 года значатся инициалы. Поскольку аналогичные инициалы встречаются в академических изданиях, они явно петербургской нарезки и отливки. Отмеченные инициалы представлены на фоне цветочного и растительного орнамента, в известной мере характерного ещё для старопечатной и для петровской книги.

Интересно отметить, что уже в начале шестидесятых годов словолитня типографии Московского университета снабжала другие типографии не только русскими, но и готическими и латинскими литерами. Так, в письме куратора университета В.Е. Адаурова директору типографии М.М. Хераскову от 3 февраля 1765 года содержится требование для вновь организуемой типографии при Артиллерийском инженерном шляхетском корпусе «литер российских, немецких и латинских... изготовить лучшему словолитному мастеру И.В. Габлицу» [6, т.2, с.41].

Новое отношение к рисункам шрифтов, проявившееся ещё в шестидесятых годах, лучше всего обнаруживается в наборе книги М.В. Ломоносова «Первые основания металлургии» (1763). Введение — обращение к Екатерине — набрано миттель антиквой. Этот шрифт, включённый в рассмотренные образцы 1761 года, по рисунку ближе к шрифтам петровского периода. Если в середине XVIII века самым популярным шрифтом для набора предисловий к торжественным книгам был парагон антиква, то в шестидесятых годах для предисловий к научным изданиям стали применять миттель антикву.

Рисунок шрифта, появившегося в это время, приближается к шрифтам старого стиля (Табл. VII).

Это явление в графике русского шрифта, хотя и отмечается в петербургских изданиях, более характерно для московских, особенно конца XVIII века. В Петербурге очень долгое время применялись титульные шрифты типа гравированных шрифтов середины XVIII века. Шрифтом старого стиля типа гробе цицеро в типографии Академии наук в конце XVIII века набирались многие издания, в том числе периодические (например, «Зрелище природы и художеств», 1784).

В изданиях шестидесятых годов шрифты типографии Московского университета по рисунку были мало схожи со шрифтами типографии Академии наук. Однако начиная с восьмидесятых годов и особенно в конце века отдельные варианты шрифтов университетской типографии приобрели своеобразный характер, резко отличающий их от шрифтов Академии наук. Это и привело к тому, что в России с конца XVIII века установилось два типа шрифтов: петербургский и московский.

В семидесятых—восьмидесятых годах типография Московского университета не выпускала своих образцов. Однако, судя по титульным листам середины семидесятых годов, в типографии университета появляются не только новые текстовые, но и титульные шрифты. Характерен титульный лист «Диплома на княжеское священныя Римския империи достоинство — Александру Даниловичу Меншикову» (1774). Он включает всевозможные размеры шрифтов, имевших распространение в это время (от большого канона до корпуса) (Ил. 45).

Рисунок шрифтов латинского начертания на контртитуле свидетельствует о том, что русские и латинские шрифты в типографии университета разрабатывались независимо друг от друга. Наиболее показательны в этом отношении засечки, которые ближе по рисунку к шрифтам петровского периода. В другом плане построены также сходные с русскими начертаниями буквы «е», «к», «м», «т».

Главные отличия московских титульных шрифтов от петербургских: меньший контраст между основными и соединительными штрихами и более строгое начертание контура букв, освобожденное, в частности, от типичных древнерусских начертаний; более строгое построение буквы «к», уменьшение размера треугольных окончаний в буквах «е», «т», «д».

Интересна на титульном листе «Диплома» орнаментальная наборная рама, которая состоит из растительных мотивов и решена в тесной связи со шрифтом, то есть более в графическом плане.

Такая же наборная рама встречается на титульных листах некоторых других изданий этого времени, где она хорошо сочетается с декоративным наборным шрифтом, выполненным в той же манере, что и рама. Это отражено в слове «ворожея» на титульном листе музыкального произведения Н.И. Керцелли «Увертюра с песнями из интермедии, называемой Деревенская ворожея» (1778).

Таким образом, живописные тенденции, определившиеся в гравюрах И.А. Соколова и его школы, уже с шестидесятых годов сменились графическим изображением. Это обнаруживается как в книжных иллюстрациях и орнаментах, так и (с восьмидесятых годов) в типографских шрифтах, особенно московских.

С 1780 по 1789 год, то есть в то время, когда арендатором типографии университета был Н.И. Новиков, его издания часто набирались шрифтами типографии Академии наук. Это наблюдается уже в букваре, изданном Новиковым в 1780 году (Ил. 46). Строгий по оформлению титул хорошо гармонирует с реалистически выполненными украшениями (виньеткой на титуле и заставкой в тексте). Большинство других изданий Новикова в конце восьмидесятых годов набиралось шрифтами нового рисунка типографии Академии наук (1788), которые были более удобны для пользования и в композиционном отношении соответствовали строгому характеру оформления.

Своеобразный ассортимент шрифтов типографии Московского университета конца XVIII века виден как в отдельных изданиях, так и в «образцах», выпущенных арендаторами Ридигером и Клаудием в 1796 году [15] (Ил. 47).

Титульные шрифты в образцах 1796 года представлены от самого большого размера — гробе миссаль — до малого канона. По рисунку эти шрифты сходны с описанными выше образцами титульного листа «Диплома». Интересен орнаментированный шрифт двойная терция, напоминающий по рисунку орнаментированные шрифты французского словолитчика П.С. Фурнье-младшего.

Текстовые шрифты из образцов 1796 года по рисунку можно разделить на три группы.

К первой группе относятся шрифты, сделанные по академическому образцу. Это описанный выше шрифт гробе цицеро (значится в образцах 1761 года как ещё не освоенный в производстве) и терция прямая.

Во вторую группу включаются шрифты, являющиеся модификацией академических образцов,— терция прямая, прямой миттель на терцию, длинный большой миттель (Ил. 48), длинное цицеро⁵² и другие.

Примечание 52. Длинными называли, видимо, шрифты, которые имели несколько больший интерлиньяж. Конец примечания.

Сравнивая шрифты первой и второй групп с академическими образцами, нельзя не отметить лучшее качество нарезки петербургских шрифтов. К числу недостатков нарезки университетских шрифтов следует отнести неравномерные апроши. Это особенно заметно в буквах «у» и «д», где пробел между диагональными штрихами слишком велик.

Третью группу составляет новый тип текстового шрифта, так называемого круглого начертания, ставшего прототипом московского рисунка начала XIX века. Если новые, более строгие рисунки шрифтов, показанные в образцах типографии Академии наук 1788 года, явились модификацией старых рисунков, то шрифты третьей группы типографии Московского университета были построены на новой основе.

«Круглый» шрифт в образцах 1796 года представлен четырьмя размерами: миттель (Ил. 49), малый миттель, цицеро и корпус⁵³. В этом рисунке обнаруживаются новые тенденции в развитии графики русского шрифта. Если раньше русские шрифты строились независимо от латинского, то новые шрифты типографии Московского университета явились, видимо, первыми образцами, которые были изготовлены совместно с образцами латинской антиквы конца XVIII века. Поэтому отдельные начертания букв в новом шрифте (как, например, «о», «а», «с», «е») делались одновременно как для русского, так и для латинского алфавита.

Примечание 53. Корпус круглый 1800 года значится как дополнительный шрифт к образцам 1796 года. Конец примечания.

Графика нового шрифта в определённой мере имеет связь с его названием. Буквы нового рисунка шрифта приближаются вдвоём построении к квадрату, а округлые элементы — к кругу. Кроме того, начертания отдельных букв постепенно освобождаются от архаизмов XVIII века. Буква «з», например, созданная ещё при Петре I в приближении к славянскому полууставу, становится круглой и более симметричной. Особое построение характерно для букв «ж» и «к», у которых верхние дуги обрезаны подобно нижним. Один из главных признаков круглого шрифта — удлинённые по вертикали «хвосты» вместо завитков в буквах «д», «ц», «щ».

Новые рисунки шрифтов типографии Московского университета стали широко применяться в конце XVIII века и особенно в начале XIX века как в государственных, так и в частных типографиях.

Уточнение особенностей графики шрифтов типографии Московского университета в сопоставлении с другими элементами оформления позволяет перейти к анализу применения их в книжных изданиях.

Одно из первых, наиболее известных изданий, вышедших в типографии Московского университета в 1757 году (через год после открытия типографии),— «Собрание разных сочинений в стихах и в прозе» М.В. Ломоносова (Ил. 50). Отпечатана книга шрифтом, заимствованным ещё из типографии Академии наук. В частности, текст набран миттель антиквой. В оформлении данного издания мы не находим той пышности, которая была характерна для типографии Академии наук, когда выходили книги, посвящённые «торжествам».

В оформлении собрания сочинений М.В. Ломоносова отсутствует последовательность: в книге соединены случайные по исполнению заставки и инициалы в виде украшений. Правда, подобное непоследовательное применение в одном и том же издании различных по стилю наборных элементов типично для многих книг, выпущенных типографией Московского университета в XVIII веке.

В пятидесятых—шестидесятых годах текст большинства изданий набирался миттель антиквой (шрифтом, созданным ещё в тридцатые годы), а сопутствующие украшения, независимо от типа издания, состояли либо из пышных декоративных элементов, либо из лёгкой наборной орнаментики типа Фурнье. К таким изданиям относятся, например, «Логика» Ф.X. Баумейстера (1760), «Торжествующая Минерва» Г. Анджолини (1768), «Теоретическая и практическая арифметика» Д.С. Аничкова (1764).

«Лёгкий» стиль оформления более последовательно отражён в изданиях художественной литературы, которые набирались шрифтами типа гробе цицеро (университетской нарезки).

В них мы встречаем инициалы, изображённые в виде раковин, орнаментальные заставки, состоящие из цветочных мотивов. В этой манере оформлены книга М.М. Хераскова «Нума, или Процветающий Рим» (1768) (Ил. 51) и «Собрание 4291 древних российских пословиц» (1770).

Более строгое шрифтовое оформление книги, связанное со становлением стиля классицизма в изобразительном искусстве, определяется в Москве, видимо, под влиянием академических изданий в конце XVIII века. Наглядно это подтверждается при сравнении оформления двух изданий И.Ф. Богдановича «Душинькины похождения», вышедших в типографии Московского университета в 1778 и 1799 годах.

В отличие от первого издания, текст которого набран шрифтом по рисунку типа гробе цицеро с лёгкой заставкой, второе воспроизведено шрифтом миттель более строгого рисунка, заимствованным из типографии Академии наук. Заставка на мотив античности вполне гармонирует со шрифтом. Этим шрифтом (типографии Академии наук) и часто шрифтами «круглого» рисунка набирали различные издания, вышедшие в типографии Московского университета в конце XVIII века (Ил. 52)⁵⁴.

Примечание 54. См., например: Державин Г.Р. Сочинения. Ч.1. М., 1798; Бакаревич М.И. «Разговоры о физических и нравственных предметах.» М., 1800. Конец примечания.

Простота и строгость шрифтового оформления книги (применение при этом шрифтов как крупного, так и мелкого размера) наиболее характерны для изданий типографии Московского университета периода, когда арендатором её был Н.И. Новиков⁵⁵ (Ил. 53).

Примечание 55. Наиболее типичные издания в этом отношении: «Деяния Петра Великого, мудрого преобразователя России.» Ч.1. М., 1788; Арнод Г.Ф. «Успокоение чувствительного человека.» М., 1789; Додели Р. «Учитель, или Всеобщая система воспитания.» М., 1789. Конец примечания.

Периодические издания, которые получили уже при Новикове сравнительно широкое распространение, набирались, как правило, теми же шрифтами, что и книги.

В типографии Московского университета сразу после её открытия, с 1756 года, стала выходить газета «Московские ведомости». В ней систематически помещалась информация о жизни университета. Однако до 1779 года эта газета так же, как «Санкт-Петербургские ведомости», носила характер официального правительственного органа.

С 1 мая 1779 года «Московские ведомости» переходят к Новикову, целью которого было просвещать читающую публику (столичную и провинциальную) с помощью занимательного чтения. Газета становится содержательнее, она превращается как бы в справочник общеобразовательного характера: появляются отделы «Провинциальная жизнь», «Библиографический», «О новых книгах» и ряд прибавлений к газете⁵⁶. С увеличением объёма газеты повышается и её тираж, а к 1789 году он достигает уже 4000 экземпляров.

Примечание 56. Новиков Н.И. «Избранные сочинения» М.; П., 1951, с.739. Конец примечания.

Направление, данное Н.И. Новиковым газете, сохранилось до конца XVIII века.

«Московские ведомости» с 1756 года выходили параллельно с «Санкт-Петербургскими ведомостями», поэтому интересно сопоставить оформление обеих газет с 1756 по 1800 год.

Оформление и объём газет начинают меняться с 1779 года. Увеличивается формат «Московских ведомостей», объём газеты доходит до 16 страниц, а размер основного шрифта гробе цицеро приближается по размеру к современному корпусу. Под влиянием, видимо, «Московских ведомостей» несколько увеличивается формат и «Санкт-Петербургских ведомостей», объём достигает 12 страниц. Однако наиболее существенные изменения в оформлении обеих газет вносятся с 1784 года: формат «Московских ведомостей» доходит до 212x264 мм (больше современного формата 84x108/16), а «Санкт-Петербургских ведомостей» — до 192x238 мм (около современного — 70x108/16). Обе газеты набирают в две колонки, причём шрифт корпус антиква «Московских ведомостей» приближается к современному петиту. С 1788 года «Санкт-Петербургские ведомости» набираются новым рисунком шрифтов — гробе цицеро (по образцам 1788 года), а «Московские ведомости» с конца XVIII века — новыми, выше описанными шрифтами так называемого круглого рисунка. В 1789 году формат «Московских ведомостей» ещё более увеличивается, а «Санкт-Петербургских ведомостей» несколько уменьшается.

Так продолжается до 1800 года: формат и объём «Московских ведомостей» непрерывно увеличиваются, а петербургской газеты остаются прежними.

К 1800 году шрифтовое оформление различных по назначению и содержанию текстов «Московских ведомостей» становится всё более разнообразным.

Все эти изменения связаны с именем Н.И. Новикова, который сделал газету «Московские ведомости» доступной широкому кругу читателей.